Виртуальные войны. Фейки

• «Нам не дано помнить прошлые воплощения. Хороший пример вышеизложенного в детской книге Носова „Незнайка в Солнечном городе“. Чтобы получить волшебную палочку, Незнайке нужно было сделать подряд три добрых дела, но при этом не думать, что он их делает ради волшебной палочки. И он начал делать добрые дела, но сначала три подряд никак не получались, а потом он не мог не думать, что делает добро ради волшебной палочки, хоть и делал подряд по три добрых дела. И наконец так привык делать добрые дела, что перестал думать о волшебной палочке и получил ее. Приблизительно такой принцип и у Кармы, только вместо волшебной палочки „награда“ — нравственность-праведность-святость. А в дальнейшем наша сущность переходит от человека в нового носителя, уже не человека (может, в ангела) и совершенствуется дальше. Нравственность как раз и есть то (если, конечно, человек нравственен), что заставляет нас добровольно держаться в пределах норм и стандартов. Для нравственного человека украсть или соврать так же противно, как, извиняюсь, нагадить в штаны. Нравственность зависит от количества перевоплощений, чем больше перевоплощений пережила сущность, тем выше нравственность индивида»[431].

• «Вспомните Незнайку! Более талантливого порождателя хаоса найти трудно. Практически все персонажи сказки Н. Носова о Незнайке знают о своем предназначении. Винтик — винтит, Пончик — гурманит, Знайка — информирует всех и вся. И только Незнайка создает ситуацию хаоса и тем самым побуждает других выйти за пределы предлагаемых образцов. Потеря веры в успех, выученная беспомощность, отсутствие реальных возможностей для проявления индивидуальности — это лишь некоторые постсоветские реликты, влияющие на поведение в актуальной жизненной ситуации. От этого стремление регламентировать все и всех, прописать процедуры, контролировать ситуацию, страх делегировать полномочия — это лишь некоторые признаки неумения жить в неопределенности»[432].

Если поискать аналогии в традиционных сказках, то Незнайка — это, по сути, современная реинкарнация Иванушки-дурачка. Вряд ли он может подходить под стандартизированные образы соцреализма типа рабочего или коммуниста. Ими Незнайка никогда не станет. Его плюсом является то, что Незнайка находит выход из любого положения в свою пользу. Мир как бы благоволит к нему, хотя он и не самый правильный его представитель.

Носов создает своих коротышек по аналогии с дореволюционной сказкой А. Хвольсон «Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков», которая сама написала их по мотивам канадских комиксов[433][434]

. Но это отнюдь не прямое заимствование, как в «Приключениях Буратино» А. Толстого или «Волшебника Изумрудного города» А. Волкова. У Хвольсон действуют эльфы, и это совсем другая атмосфера.

Незнайка проверяет мир вокруг на прочность. Он вмешивается в жизнь почти каждого из коротышек. Это потому, что он — трикстер, роль которого, по мнению К. Кереньи, во внесении беспорядка в упорядоченность: «Беспорядок — неотъемлемая часть жизни, а Трикстер — воплощенный дух этого беспорядка. Его функцией в архаическом обществе, вернее, функцией мифологических сюжетов, о нем повествующих, является внесение беспорядка в порядок, и таким образом, создание целого, включение в рамки дозволенного опыта недозволенного»[435].

Он еще говорит, что у трикстера хитрость и глупость идут рука об руку, упоминает его как дух беспорядка, врага любых границ. Г. Гусейнов перечисляет многие реальные персонажи современных политиков, играющих эту роль, начиная с В. Жириновского. Он также рассматривает ситуацию в историческом разрезе, говоря: «Трикстерская роль присуща многим историческим персонажам на всем протяжении античности, причем не только собственно мифологической. Но если мы посмотрим и на последние годы романовской, предреволюционной России и вчитаемся в журналы с 1905 по 1912 годы, мы увидим, что это первые годы широкого распространения настоящих масс-медиа, и мы поймем, что и здесь сквозь карикатурность пробивается настоящая новая мифология. Самый знаменитый персонаж тут — Распутин. В „Окаянных днях“ Бунина и вовсе революционная Россия целиком предстает как трикстерская страна. А вот более поздние примеры раннего СССР: Тимур и его команда, Воланд и его команда, Левинсон и его команда, Бендер и его команда. Чужак, испытывающий социум на здравомыслие»[436].

И это вполне может быть, поскольку в дореволюционной ситуации создавались и вызревали новые типы поведения, как индивидуальные, так и массовые. Революция как новый тип поведения закладывается в предшествующие эпохи.