Виртуальный свет. Идору. Все вечеринки завтрашнего дня

Наверно, я сплю, подумала Шеветта, это точно сон, и она почувствовала невероятное облегчение, потому что жизнь обретет смысл, когда она проснется.

Карсон тем временем заворочался на полу, поднялся на колени, встал, отряхнулся, смахнув раздавленный фильтр от сигареты с рукава куртки, и замахнулся было, чтобы врезать Райделлу в живот; Райделл попробовал увернуться, и кулак Карсона пришелся ему по ребрам, а не в солнечное сплетение.

Райделл, испустив вопль острой, невыносимой боли, согнулся пополам.

…И тогда парень в черной спортивной кожаной куртке, какие носят гонщики, постриженный военным ежиком, в черном шарфе, завязанном высоко на шее, парень, которого Шеветта до этого ни разу не видела, возник перед Карсоном.

– Ошибочка, – послышалось ей, сказал этот парень. Он что-то извлек из кармана, проговорив: – На тебя не рассчитывали.

И выстрелил в Карсона, прямо в упор, не целясь.

Звук был негромким, совсем негромким, больше похожим на «фьюить» большого пневматического молотка, и сопровождался желто-синей вспышкой, и Шеветта потом никак не могла с уверенностью сказать, что видела это, хотя и знала, что видела: Карсона отбросили в сторону тысячи фут-фунтов энергии, жаждавших успокоиться в его теле.

Картина эта не закрепилась в памяти, она смазалась, о чем Шеветта не сожалела.

А еще она была благодарна, хотя совсем по другим причинам, Тессе, которая из будки под потолком вырубила свет.

53

Знаешь, я не могу тебе позволить выскользнуть из моих объятий [133]

Райделл понял, что это за хлопок: инфразвуковая пуля, через глушитель, который тормозит ее, выпуская излишки расширяющихся газов вспыхнувшего заряда, но начальная скорость все равно остается достаточной, и сила удара в точке попадания…

Он понял это, несмотря на острую боль в боку, будто ему засунули раскаленное железо между ребер; понял, несмотря на шок (он в буквальном смысле слова был в шоке, даже в нескольких смыслах) от встречи с Шеветтой (этим новым вариантом Шеветты, с совсем другой стрижкой – примерно такой он всегда представлял ее в фантазиях). Он понял это в темноте, наступившей после смерти (вне всяких сомнений) этого мужика – кем бы он ни был, – который пришел по Шеветтину душу, которого он свалил с ног и который встал и, судя по всему, вогнал часть его сломанного ребра в диафрагму. Райделл узнал звук выстрела и мысленно ухватился за него, только по той причине, что глушитель означал: «шарф» – тренированный профессионал, не какой-нибудь ресторанный espontaneo

[134].

В первые мгновения темноты Райделл понял, что у него есть шанс: если «шарф» действительно был профи, то шанс имелся. Пьяница, псих, любой обычный бандюга в кромешной тьме бара стал бы палить наугад. Профи всегда постарается свести на нет случайность.

Случайный фактор был довольно высок: шум все еще не разошедшейся толпы, крик Шеветты. Толпа визжала, напирала и билась, чтобы протиснуться в двери. Райделл понял, что дело плохо и чревато последствиями; одно время он подрабатывал охранником на концертах и видел, как трупы счищают с барьеров.

Он старался стоять потверже, уговаривая боль немного уняться, и ждал следующей атаки «шарфа».

Куда делась Рэй Тоэй? Она должна была высветиться во тьме, как сияющая вывеска кинотеатра.

Но она ослепительным столбиком взмыла из-за плеча Райделла и ринулась туда, где стоял «шарф», – больше похожая на комету, чем на фею, и угрожающе сияя. Она дважды стремительно обогнула голову «шарфа», и Райделл увидел, как тот отбивается от нее пистолетом. Словно шар серебристого света, она двигалась так быстро, что в глазах Райделла рябило. «Шарф» пригнулся, когда она влетела ему прямо в глаза; он завертелся на месте и ринулся влево. Райделл завороженно смотрел, как сфера, чуть разгоревшись, со свистом несется по периметру бара, будто холодная бледная шаровая молния; люди стонали, ахали и визжали, когда она пролетала над ними. Над свалкой у самых дверей, там несколько человек уже валялись без сознания; а Шеветты не было видно.

Рэй-сфера нырнула вниз, на середину бара, и Райделл увидел Шеветту, на четвереньках ползущую к двери. Он бросился к ней, хромая, его ребро, казалось, вот-вот лопнет от боли, нагнулся, схватил ее и вздернул на ноги. Она вырывалась.

– Это я. – Нереальность происходящего его потрясала – он снова встретил ее здесь, на мосту, при таких обстоятельствах. – Это я, Райделл.

– Какого хрена ты здесь делаешь, Райделл?

– Убираюсь вон.

Еще одна яркая вспышка и пневмомолоточное «фьють!» совпали во времени. Райделлу показалось, что пуля свистнула рядом с его головой на долю секунды раньше. Мгновенным ответом на выстрел были тугие сгустки света, один за другим застрочившие за его спиной. Из проектора, догадался он, и, видимо, прямо в глаза «шарфу».