Вирус

— А почему Ловкость? — напомнив о сделанном мной выборе в отношении направлении iota-мутации для девушки, Баваль шевельнула свободной рукой, очертания которой на мгновения размазались в воздухе.

— Я же говорил, мне тебя не вылечить, значит нужно не получать повреждений, — уверенный, что она отлично помнит мои слова, но зачем-то снова спрашивает, ответил я.

— Кстати, ты не рассказал, что это у тебя за татуировка на плече, — придерживая меня под локоть, Баваль своим плечом толкнула моё плечо, как раз в то место, где я раньше носил напульсник, а сейчас перестал это делать.

— Там две тату, — почему-то не испытывая желания рассказывать сейчас об этом, произнес я: — потом расскажу.

— Знаешь, когда она начинает светится золотым светом, это интригует, — слова девушки чуть не сбили меня с шага.

— Золотом? — переспросил я.

— Ты не знал? — видимо успев меня достаточно изучить, Баваль тут же уловила мою растерянность: — в Аурном восприятии, она светится.

— Светится? — притормозив, переспросил я, одновременно с этим скосив глаза на плечо и пытаясь хоть что-нибудь увидеть.

— Потом посмотришь, — видимо решив «вернуть» мне моё же нежелание рассказывать о татушках, кареглазая спутница потянула меня вперед, сдерживая при этом улыбку.

Толи потому-что наши Ауры соприкасались, толи ещё из-за какой-то существующей между нами связи, но, понимать несказанное, улавливать намерения и прочее, получалось само по себе. Мне все больше и больше нравилось то, как развиваются наши с Баваль отношения. Улыбнувшись, я последовал за девушкой, со свечением тату можно было разобраться и позже. Здание больницы имело двухметровый бетонный забор, не увидев камер, а так же не ощущая чужого внимания к своей персоне, я подхватил Баваль на руки и, в один прыжок, оказался на верхней части парапета.

— Пусти, я сама, — моё самоуправство ей не понравилось и она спрыгнула во внутренний двор уже сама, увязнув по колено в снегу.

— Сама так сама, — прыгая следом, я «надавил» гравитацией на снег, который тут же спрессовался до утоптанного состояния.

Отменить гравитацию перед собственным приземлением, кстати, я не успел, что никак не сказалось на моем самочувствии. Все-таки произведенные над самим собой iota-мутации усилили и укрепили тело, расширяя границы возможного. Может быть пистолетную пулю я и не смог бы остановить голой грудью, но с ударом ножа теперь вполне должен был справиться. Продолжив идти вперед, я давил гравитацией снег, Баваль благоразумно держалась позади, вне пределов моей Ауры, идя следом.

— Захар, вы где? Какая палата? — дойдя до угла здания и завернув во внутренний двор, я достал телефон и, набрав парня, выслушал ответ и двинулся вперед.

Куривший у черного выхода пожилой санитар, с болезненного вида лицом и синей Аурой, попытался загородить нам дорогу и что-то спросить. Но я не стал останавливаться, продолжая давить перед собой гравитацией. Санитар, попав под её действие, сначала крякнул, потом присел и начал заваливаться на бок, прижимаясь к стене. Я не опасался разборок с охраной или полицией, больница находилась в нашем районе, где все значимые здания уже находились под защитой Дружины. Негативно думая ранее об излишней нагрузке на парней с беготней по району, сейчас осознал, что принявшие нашу защиту, люди и организации получают не только помощь, но еще и обязательства перед своими защитниками. Следуя полученным от Захара подсказкам, я поднялся на второй этаж и двинулся по коридору, высматривая палату с номером двадцать четыре.

— Привет, привет, здорова, — парни оказались в палате, по разному расположившись вокруг больничной койки.

— Знакомьтесь, это Баваль, а это Захар, Клим, Сева ну и Ренат, — после того как взгляды всех присутствующих скрестились на зашедшей следом за мной девушке, представил я им друг друга.

— Привет, бахталэс, как дела, — не растерялись ребята, а Клим, задержав на яркой до самого пола юбке взгляд, смог угадать её принадлежность к цыганской культуре и поздоровался соответственно.

Баваль вроде как и не смутилась от подобного внимания, но и начинать разговор ни с кем не спешила, оставшись стоять за моим правым плечом. Я, тем временем, поинтересовался состоянием Рената и задал давно одолевающий меня вопрос, почему ножевое ранение до сих пор не зажило и как вообще так получилось, что парень пострадал во время каких-то разборок.

— Ты опять все пропустил, — Сева как всегда был несдержан и торопился высказаться первым: — сейчас у Дружины сложное время, надо зарабатывать авторитет, в районе появилось еще две организации, претендующие на нашу территорию!

— Оппа, — удивился я, действительно находясь не в курсе данных событий: — а о них что-нибудь известно?

— Криминал и торгаши, — охарактеризовал одним словом каждую из группировок Клим: — оспаривают находящиеся под нашей защитной фирмы, мордобой становится чуть ли не ежедневным занятием.

— Ренат, а что у тебя с ранением? — решил я сменить тему на куда более интересующий меня момент: — неужели обычным ножом порезали так, что теперь не заживает!?