Вирус

— Ладно, — хмыкнула девушка, после чего тряхнув черными пружинками волос, неспешно вернулась ко мне, встав на прежнее место.

Взгляды парней, взиравшие на нашу парочку, не предвещали ничего хорошего. Если в начале я еще рассчитывал на их помощь, то сейчас понял, что столь явная демонстрация своего превосходства, причем от девушки, довольно сильно ударила их по самолюбию. Даже Захар, судя по сузившимся зрачкам глаз, перешел на ускоренное восприятие мира и был готов в любой момент среагировать на какое-либо, направленное в его адрес, действие.

— Ладно, мы пошли, выздоравливайте, — произнес я и повернулся у ним спиной, намереваясь покинуть больничную палату.

— Спасибо, угу, давай, — вразнобой прозвучало три голоса, Ренат с кровати, перебинтованная грудь мешала говорить, Клим рассматривая окровавленные спички, самостоятельно вытащенные из ушей, и охрипший Сева, потирая покрасневшую шею.

— Игорь, ты сильно изменился, даже странно, что Оксана тебя отпустила, — в спину произнес Захар.

— Она тоже изменилась с тех пор, как я учился с ней в одном классе, — не став оборачиваться, через плечо произнес я.

Пройдя по коридору и начав спускаться вниз по лестнице, в голову пришла мысль о том, что Баваль могла специально сказать мне ту «дичь» про Оксану и её родного отца. Как-то так получилось, что я даже не усомнился в правдивости слов. Видимо в моей новой жизни не оставалось места для бывшей одноклассницы и, получив нужные «доказательства», я легко и окончательно «стер» её из своих мыслей.

Посмотрев на идущую рядом со мной девушку, улыбнулся из-за того, что та нет-нет да посматривала в мою сторону. Наверное надо было что-то сказать о произошедшем в больничной палате, но я думал совершено о другом. Аналитические способности Баваль дали на этом «сбой», из-за чего она помрачнела, не в состоянии меня просчитать. Приобняв, чмокнул её в макушку, после чего уменьшил Гравитацию и, оттолкнувшись, преодолел оставшиеся ступени лестничного пролета одним махом. Со стороны это выглядело, как если бы мы пролетели по воздуху. Давнишний санитар, маячивший внизу и явно что-то хотевший нам сказать, так и остался стоять с раскрытым ртом, впечатлённый увиденным.

Глава 41

Прийти на похороны барона и цыган из табора в обычной одежде было нельзя. Баваль всю вторую половину дня «убила» на то, что ходила по магазинам, мерила вещи, заставляла меня делать тоже самое и, шла дальше. Мы ничего не покупали, девушка собиралась «навестить» магазины после их закрытия и взять то, что ей и мне подошло больше всего. Под конец дня мы зашли еще и в продуктовый, на этот раз Баваль набирала продукты обычным способом, складывая покупки в корзину.

Поинтересовавшись, как будем расплачиваться, я оказался поставлен перед фактом того, что деньги у нас есть. Сопоставив факт нашего брожения по магазинам с одеждой, где помимо нас были и другие покупатели, мне не оставалось ничего остального как опять смириться с тем, что Баваль украла деньги, пользуясь своей способностью. Ближе к вечеру, когда мы уже собирались ложиться спать, позвонил Руслан, несостоявшийся тренер из спортзала Сан Саныча, и сказал, что завтра поддержка от Дружины у меня будет.

— Нам туда? — выйдя из такси, которое довезло нас по указанному Баваль адресу, я взглянул на здание крематория.

— Да, тел много, что-бы похоронить всех рядом, нужен слишком большой участок земли, — произнесла вышедшая вслед за мной из салона авто девушка: — столичные кладбища очень дорогие, община для прекратившего существовать табора выкупила три места, там и будет захоронение всех урн.

— Так может нам лучше было на кладбище прийти? — прикинув, что там, если что, больше места для «маневра», предложил я.

— Нет, с огнем они вознесутся к лучшей жизни, оставив на земле только прах, — одетая в яркие юбки, но строгий и темный верх, не согласилась она.

Стоило нам приблизиться к зданию крематория, как стоящие рядом со входом цыганского вида молодые люди оживились. Они узнали девушку, но пропускать внутрь еще и меня они не захотели. Завязавшийся диалог очень быстро перешёл на повышенные тона. Планируя самостоятельно разговаривать с цыганами о Баваль, я оказался «исключён» из общения. Через некоторое время вышел кто-то из старших, его седая борода и испещренное морщинами лицо, говорили сами за себя. С ним девушка говорила намного вежливее, но все равно довольно резко.

— Дела живых подождут, сейчас время отдать почести усопшим, — задав ей пару вопросов и посмотрев после этого мне в глаза, сказал он по русски.

Не дожидаясь ни моей реакции, ни каких-либо слов в ответ, он отвернулся и вошёл в здание крематория. Притихшие цыгане, расступились, впрочем их радостно блестящие глаза выдавали мысли, витавшие в молодых и буйных головах. Я никак не отреагировал на подобное поведение, Ауры парней находились в спектре от синего до зеленого. Даже если у кого-то из них будет оружие, это не сможет стать подспорьем в решении имеющихся ко мне у них претензий.