Вирус

— Ты же помнишь, я тогда домой избитый пришел, — напомнил я маме, подкрепляя слова гостя фактами: — если бы связь была, то я домой бы пришел без единой ссадины!

Окончательно успокаивать нервы взрослые решили алкоголем, у ма обнаружилась еще одна бутылка коньяка, только пить они её решили на двоих. Вручив мне два подарка, от себя и от Осича, мама категорично выставила меня из комнаты. Успев прихватить тарелку с нарезкой копченой колбасы со стола, я ушел к себе. Мама классически подарила мне одежду, в этот раз джемпер с рисунком в виде ромба и полос, желтого и коричневого цвета. Подгон от маминого начальника был лучше, телефон Milon последней модели и одноименные смарт-часы.

Разбираться с подарками стоило с утра, но выпитое давало себя знать и я был сейчас в явном неадеквате. Как иначе можно было объяснить, что я, не помыв руки после копченой колбасы полез раскрывать все коробочки и листать инструкции, заляпав все жиром с характерным запахом. Параллельно в голове витали мысли о том, что кроме мамы у меня оказывается действительно больше нет родственников. Отец с матерью были единственными выжившими из двух семей детьми, попавшие в итоге в дом для сирот, там они и подружились, понравившись друг-другу и сочтя схожесть гибели своих родителей знаком для того, чтобы создать новую семью.

— Только не уберег ты себя папа, а теперь у меня будет новый папа, вместо тебя, хотя нет, не будет, я уже совершеннолетний, — чувствуя, как отрубаюсь, я завалился в одежде на диван и закрыл глаза.

Глава 29

Утро ознаменовалось слепящей светом в глаза люстрой, не выключенной на ночь. Встав с дивана, я шлепнул рукой по выключателю, погружая помещение в полумрак. Не смотря на выпитое вчера вечером и ночью, голова не болела, разве что запах изо рта не радовал из-за отчего-то обострившегося обоняния. Бросив одежду в стирку, я принял душ, почистил зубы и побрился. Щетины особой не было, но я считал, что чем чаще бреешься, тем лучше она растет. Параллельно выполняемым на «автомате» действиям, в голове метались десятки мыслей, по новой переоценивая и давая объяснение всему, что со мной происходило ранее.

— А ведь она была серой, — пробормотал я, анализ произошедшего в подвале был закончен: — крыса была серой, а посидела потом, отдав мне свои жизненные силы.

— Восстанавливаться я могу, только для этого нужно хоть что-то иметь во второй тату, — пришло понимание очередного вывода: — а для это как-то нужно ввести свою кровь в тело противника, иначе эта sigma-мутация не работает!

— А этот Осич не просто так мою маму выбрал, а потому-что она Чистая, — одним из последних, сформировавшийся в голове вывод, порядком меня разозлил: — уж больно быстро он сообразил об отсутствии связи у меня и матери через эту sigma-связь.

Стоило мне выйти из ванны, как навстречу попался Осич, вышедший из комнаты матери. Не долго думая, я схватил его за горло и поднял на вытянутой руке вверх. В интернете я как-то читал, что в таком положении очень легко свернуть голову, ведь вес человека растягивает шейные позвонки. Сказать что-либо Осич так-же не мог, только сипеть и пучить глаза. Наманикюренные пальцы безуспешно пытались «разжать» мою хватку, я же не испытывал никаких физических трудностей, не подозревая до этого момента, что могу одной рукой удерживать килограмм сто двадцать на весу.

— Слушай меня, я знаю, из-за чего ты к моей ма подкатил, — произнес я и убедившись, что тот внимательно слушает, понизив голос продолжил: — твоё счастье, ты ей нравишься, но если я увижу, что вздумал её обижать или она несчастлива, то с тобой произойдет нечто-то плохое, ну и с твоими кровными родственниками тоже, sigma однако, усек?

— Дххш, — заморгал глазами Осич, соглашаясь.

Отпустив сделавшего вчера предложение моей матери мужчину на пол, я отошёл от него на полшага, с интересом наблюдая, как появившиеся на его шее синяки рассасываются прямо на «глазах». Сам Осич лишь покрутил шеей, не пряча взгляд, но и не наглея. Его реакция на мои действия мне понравилась, так что я улыбнулся и хлопнул его по плечу. Касание нарочито было легким, давая почувствовать контраст, между моим хорошим и плохим к нему отношением. Двинув в комнату, попытался понять, отчего я стал себя так нагло вести и замер, сообразив, что теперь я, по сравнению со всеми остальными, «независимый».

«Мой синяк я заживлю себе сам!» — мысль о том, что остальные парни теперь будут десять раз думать, прежде чем распускать руки и получать по «морде», давала странное ощущение превосходства.

Представив себе, как тот же мордатый мнется, перед тем как меня ударить, я развеселился, а потом задумался. Если мои синяки не будут пропадать на глазах моих противников, то это может вызвать ненужное мне внимание. И если с Дружиной я уже поделать ничего не мог, информация об отсутствии способности Регенерировать «ушла», то вот всем остальным знать про меня лишнее совсем не обязательно. Главное чтобы моя вторая тату была заполнена хотя бы на половину, тогда и синяки будут исчезать, и раны заживать, как и у всех остальных.