Вирус Бога

«П­рошивка-то у нас у всех одна, – думал он, – что у рабочего, что у профессора, общая культурная среда, формируемая непонятно кем и непонятно, по чьему заказу. Живешь, думаешь, по работе встречаешься с таким, что ни одному сценаристу и в страшном сне не приснится, а вот все равно в голове поднимаются к поверхности сознания зловонные пузырьки голливудских штампов».

Он вдруг обнаружил себя стоящим посреди палатки в задумчивости даже не заметив, как вошел в нее. Члены группы сидели на койках и молча смотрели на него.

– Вы уже позавтракали, готовы? – спросил он их.

– Еда нам не нужна, – группа ответила хором, Профессора снова невольно передернуло.

– Ну, хорошо. Когда начнем?

– Мы готовы, – ответила группа.

– Снаружи ждет машина, она доставит вас в палатку.

– Машина не нужна, мы доберемся сами.

– Тут километра три идти.

– Это нас не пугает.

– Ладно, я жду снаружи, – Профессор пожал плечами и вышел.

Выйдя из палатки, Пятигорский глубоко вздохнул и посмотрел в небо. Чистое, голубое, с редкими облаками. Солнце приятно грело. Профессор вдруг осознал, что сегодня первый за много месяцев день, когда его ничего не беспокоит, не надо никуда бежать, спасать, думать и опасаться. Все уже свершилось. Вот эта группа людей в палатке может, потенциально, уничтожить всю охрану и его самого, и пойти своим путем, возможно, их уже вообще никто не планете не в силах остановить.

И осознание этого факта по ­какой-то причине успокаивало. Терять уже нечего, позади ничего нет, кроме этих ванн с «чужими» и творящегося повсеместно безумия. Бесконечно «чужих» консервировать не получится, рано или поздно придется сдаться, если не срастется ничего здесь, остается только план «Б».

Новости из Испании поступали обнадеживающие, но Профессор понимал, что, когда полковник привезет окончательное решение вопроса «чужих», начнется тотальное уничтожение. «А стоит его начать – не факт, что те «чужие», которых мы не знаем и не видим, не вмешаются в процесс и не уничтожат нас самих», – размышлял Пятигорский.

Вышедшая из палатки группа отвлекла его от этих непростых мыслей. Все были налегке, одеты в спортивные костюмы из комплекта, что был им выдан на базе перед отлетом.

Сергей подошел к Профессору.

– Мы знаем, что вам спокойнее и удобнее общаться с ­кем-то одним, и, хоть у нас нет лидера, пусть я буду нашим представителем. Вы закончили укрепления и усилили защиту?

– Да, военные все собрали за ночь. Нечто сверхсовременное и настолько же прочное. Надеюсь, выстоит.

– Мы тоже надеемся. Если увидим, что дела плохи, постараемся вмешаться, но лучше не отвлекаться, нам необходимо полностью погрузиться в процесс, и без того много сил уйдет на соблюдение границ периметра. Мы бы предложили вам покинуть полигон, но вряд ли в вашей структуре такое поймут и примут.

– К сожалению, да.

– Тогда пожелаем друг другу удачи, – сказал Сергей и протянул руку.

– Удачи, – кивнул Профессор.

– Удачи, – ответил Сергей и исчез.

Процессор ошеломленно стоял с протянутой рукой, которая все еще сохраняла ощущение тепла руки Сергея. Он огляделся – остальные члены группы тоже исчезли. Один из военных уже ­что-то говорил в рацию. Профессор подошел к нему.

– Что там? – осведомился он.

– Они на месте, с дрона по тепловым сигнатурам видно, что они все внутри палатки. Перемещения техника не заметила, среагировала только на их появление в палатке. Интересная технология, нам бы такое освоить.

– Вам дать живой водицы испить? – неожиданно для самого себя ехидно спросил Пятигорский.

– Нет уж, вы лучше попробуйте сделать так, чтобы без превращения в эту дрянь получить такую возможность.

– А почему вы считаете, что они – дрянь? – сердито поинтересовался Профессор.

Ответом ему послужило недоуменное молчание и пронзительные взгляды четырех вооруженных бультерьеров в военной форме. Профессора вдруг накрыла волна невыносимого омерзения. Он годами работал с такими, как они, боролся, уничтожая или ограничивая все необычное, новое и странное. А зачем? Чтобы горстка людей осталась при делах? Чтобы массы верили, что про этот мир все известно и понятно, и у ученых нет загадок, а у матросов нет вопросов? Он собрал волю в кулак и с трудом отогнал подальше эти мысли.

– Ладно, простите, перетрудился, – пробормотал он и пошел к воротам лагеря.

– Бывает, – медленно ответил военный ему вслед, – они сигнал нам подадут, когда уходить в защищенную территорию?

– Лучше уже сейчас, сигнал может вам не понравиться, – ответил Профессор, не оборачиваясь. – Давайте на всякий случай перестрахуемся. Все это происходит в первый раз, и мы не знаем, за какими показателями необходимо следить, и какие пороги являются критическими.

– Персоналу занять свои места, охране – позиции согласно штатному расписанию, боевая готовность, когда мы вой­дем, закрыть периметр, – буркнул военный в рацию и быстро зашагал в сторону ворот лагеря, догоняя Профессора, остальные потянулись за ним следом.

За ночь вокруг лагеря возвели укрепления, появились вышки с автоматическими турелями, в небе добавили беспилотников и дронов.