Вирус Бога

– Это тоже очень полезно. Итак, у нас есть чистые «Слезы Христа», есть разведенные один к трем и более слабые концентрации. Все они дают каждая свой эффект, который может применяться нами в различных обстоятельствах.

– Нам пора, думаю, наверху гости уже умирают от нетерпения, – произнес Карлос, обращаясь к тем двум священникам, что планировали провести предварительный допрос ведьмы, – у вас, кажется, остались еще с этой ведьмой нерешенные вопросы? Или уже сделано достаточно?

– Хавьер все закончит, – заверил Иоанн, – нельзя оставлять ее такой, чтобы не возбуждать в подвыпивших вельможах ненужных нам с вами чувств, – он повернулся к Хавьеру. – Хавьер, мальчик мой, доверши начатое, пожалуйста, лицо этой твари не должно вызывать никаких эмоций, кроме омерзения.

Хавьер взял из камина раскаленный прут и пошел к ведьме, по-прежнему лежащей без чувств в углу камеры. Он присел на корточки, откинул ей волосы со лба и, немного наклонив голову, посмотрел в лицо. Движение, которым он убрал с ее лба волосы, было столь нежным, что присутствующие изумились и испугались, казалось, даже больше, чем при процедуре отнятия руки. Немой положил свою огромную лапу на здоровое плечо девушки, сильно прижав ее к стене, и принялся медленно водить по ее лицу раскаленным прутом. Камера снова наполнилась вонью паленых волос и кожи, ведьма от боли очнулась и попыталась отшатнуться, но позади была стена, к которой ее намертво прижал Хавьер. Девушка затрясла головой, уворачиваясь от прута, но нечаянно сама напоролась на него глазом.

Она затряслась и захрипела так, что начала кашлять кровью. При этом девушка мотала головой, подносила оставшуюся руку к лицу – и тут же ее отдергивала, так как почти все ее лицо представляло собой кашу из волдырей, текущей крови и ошметков сожженной кожи. Правый глаз вытек, и его остатки болтались из стороны в сторону при каждом движении ее головы. Она опять потеряла сознание – к всеобщему облегчению.

В камере повисла тишина, нарушаемая только треском дров в камине и странными звуками, что издавал Хавьер. Он стоял на коленях рядом с ведьмой, внимательно глядя на ее страдания, раскачиваясь из стороны в сторону, сотрясаясь в судорогах, при этом зажав обе руки у себя в промежности. Когда ведьма затихла, он сделал несколько порывистых качаний туда-сюда, потом резко согнулся вперед, затрясся всем телом и выдохнул. Выдох был долгим и сопровождался легким стоном. Хавьер на несколько секунд затих, затем выпрямился и откинулся назад, глубоко вздохнул, задержал дыхание и снова выдохнул. Он открыл глаза и, оглядев смотрящих на него с удивлением священников ­каким-то новым, ясным и светлым взором, встал. Отряхнув солому со штанов, не издав больше ни звука, Хавьер подошел к столу и начал собирать свои инструменты.

– Такие приступы у него случаются, не обращайте внимания, – сказал Иоанн, – он вкладывает душу в то, что делает, поэтому иногда вот не справляется с эмоциями.

Священники переглянулись, их лица выражали смешанные чувства. Качая головами, они пошли на выход, бросая взгляды на Хавьера, который спокойно собирал железки в сверток, мыча ­что-то себе под нос. Один из священников позвал охрану из коридора и попросил принести ведьму наверх. Стражники осклабились и бодрым шагом отправились в камеру.

– Поторопитесь, пожалуйста, – спокойно сказал им Карлос, проходя мимо, – мы и так задержали начало процесса, неправильно будет заставлять ждать вашего господина. Не так ли?

Упоминание о хозяине замка подействовало, охранники зашли в камеру и через некоторое время вышли оттуда, неся за ноги и за оставшуюся руку ведьму, которая все еще была без сознания.

Из-за отсутствия второй руки нести ее было неудобно, но взять по-другому не получалось, уж очень сильный смрад исходил от того, что еще недавно было прекрасной молодой девушкой.

Поднявшись из подвала, священники вошли в большой зал. Там стояло восемь стульев, семь из которых были заняты. На них сидели мужчина, подозреваемый в колдовстве, и шесть женщин. Судя по их виду, предварительная беседа была проведена со всеми. Франциск понял, что сегодня основным развлечением является не сам «допрос», а последующее сожжение на площади. Поэтому священники перед процедурой дознания привели ведьм и колдуна в состояние полной готовности утвердительно ответить на все вопросы, и сам процесс должен был стать просто приятным развлечением господ на время трапезы.

Для Карлоса и Франциска подготовили почетные места за общим столом. Отдельная группа священников отвечала за проведение процедуры допроса. Их небольшой стол был накрыт недалеко от допрашиваемых. Они периодически подходили к нему, наливали и закусывали в ожидании последней ведьмы.

– Вы задержались, святые отцы, – приветствовал вошедших в зал хозяин замка. – Ведьма была так упорна, что не хотела признавать свою дружбу с Дьяволом? – он завершил свою речь громким смехом, которые поддержали другие вельможи, сидящие за столом.