Вирус «Reamde»

– Потому что мы трахались, – заметил Соколов.

– Нет, почему не сказал вчера?

– Вчера информации еще не было.

– И откуда она вдруг взялась сегодня?

– Пусть это останется тайной. Пока, – прибавил он и посмотрел вверх, будто ответ написан в небе над Сюньцзянганом.

* * *

Самолет качался и подпрыгивал. Зула резко проснулась, надеясь и боясь, что их штурмует полиция, но, раскрыв глаза, с изумлением увидела, как снаружи проносятся лайнеры и здания, а солнце стоит невысоко над горизонтом.

Зула была в самолете или в какой-то машине, мчавшейся с бешеной скоростью, и даже не понимала, взлетают они или садятся.

Почему солнце? Наверное, она проспала несколько часов.

Земля определенно уходила вниз.

Все по порядку. Она в самолете. Самолет взлетает. Сейчас часов семь-восемь утра. Кровать стоит в частном салоне в хвосте – в салоне Иванова. От подушки пахнет его маслом для волос.

Город под крылом – Сямынь. В какой-то паре миль справа – большой залив, где накануне Чонгор встретил Джонса. Где-то там на дне лежат фургончик и такси. Еще дальше на другой стороне залива – второй из двух тайваньских островов, тот, что побольше. Зула видела длинный берег, усеянный танковыми ловушками и шестиугольными бетонными блоками.

Вскоре после взлета пилот заложил крутой вираж вправо, и тайваньский остров, Кинмен, стал виден как на ладони – самолет огибал его по широкой дуге и быстро набирал высоту, поворачивая к югу. Через пару минут сделали еще вираж – по-видимому, к юго-западу. Теперь слева был виден лишь океан, а справа уплывал вдаль материковый Китай.

Похоже, Зула заснула прямо в кресле около часа ночи, пока остальные обсуждали план полета, а Джонс или кто-то еще перенес ее на кровать. Четверых «солдат», бездельничавших в хвостовом отсеке, выгнали в общий салон. Рано или поздно они забьют ее камнями до смерти, но до тех пор будут старательно уважать ее достоинство.

В памяти отчетливо всплыла фраза: «шесть часов». Столько нужно в Китае на согласование маршрута внутри страны. Видимо, Павел подал заявку, как раз когда она заснула, и только что получил добро.

* * *

Стали думать, как добраться до аэропорта Кинмена. Оливия открыла в мобильном карту, и оказалось, что до него всего три километра.

Оливия предложила идти напрямую. Соколов поразмыслил, неохотно согласился и пошагал вслед за ней в заросли. Узкую, как выяснилось, посадку, бежавшую вдоль северного берега острова, они прошли быстро и очутились у полей, разделенных проселками на участки. Всего в паре сотен метров справа виднелась деревушка из двух дюжин кучно стоящих домов. Инстинктивно избегая жилья, Соколов и Оливия двинулись в обход, пока впереди не возникло селение побольше. Они взяли к югу и вскоре вышли на дорогу, которая пересекала их путь с запада на восток. Ничего удивительного: люди жили в основном на широких сторонах острова (восточном и западном), а соединявшие их трассы жались друг к другу в узкой середине, где возвышался поросший деревьями хребет. Там на вершине стояли купола радарных установок времен «холодной войны».

Этот остров в отличие от основного, проступавшего по ту сторону пролива, цивилизация почти не тронула. Не тронула по китайским меркам: с любой точки маршрута виднелся какой-нибудь дом. Мимо проезжали люди на велосипедах – поодиночке и парами – и с любопытством рассматривали путешественников. Оливия не заморачивалась и шагала дальше, Соколова же встречи явно не устраивали. Сразу за второй дорогой с запада на восток он приметил канал, поросший по краям деревьями, и свернул туда. Эта то ли дренажная канава, то ли речушка с искусственным руслом проходила через каменную трубу под дорогой. Прежде чем погрузиться в заросли, Соколов еще раз оглядел совершенно ровную местность. Все как на ладони.

– Подходящее место для встречи, – задумчиво проговорил он.

Оливия поняла, что такой ландшафт одновременно плох и хорош: ее с Соколовым видно издалека, но по той же причине к ним не подкрадешься.

Двигаясь теперь вдвое медленнее, они прошагали на юг около километра. Затем узкая посадка превратилась в густой лес, поднимавшийся по склонам центрального хребта.

Всю воду они выпили прошлым вечером, а Соколов из осторожности не хотел покупать ее у местных. В один момент Оливия пожаловалась:

– У меня обезвоживание.

Соколов посмотрел на нее с таким удивлением, что она решила больше не поднимать эту тему.

Стало ясно, где находится аэропорт. Они забрались довольно высоко и увидели, как идет на посадку и скрывается за хребтом самолет. Оливия взглянула на часы: 10.45 – борт из Тайбэя. Хорошие манеры подсказывали ей поспешить и произвести на связного впечатление пунктуальностью. Однако Соколов и слушать не хотел:

– Подождет.

– Но…

– Ты не развлекать его идешь.

Крыть было нечем.