Вишни на березе

Обстановка в кабинете старшего следователя по особо важным делам Степанова со времени последнего визита Реутова нисколько не изменилась; разве что поменялись некоторые элементы интерьера: около низкой деревянной табуретки лежала кувалда, тщательно обмотанная клейкой лентой, чуть дальше – значительных размеров гвоздодер, на подоконнике покоился человеческий череп, с приклеенной к нему биркой владельца. Следует заместить, что череп в кабинете Степанова приходился к самому месту, став на фоне всего вышеперечисленного центром некоего аллегорического натюрморта в стиле vanitas, напоминая собой быстроту жизни, бесполезность удовольствий и неизбежность смерти.

– Добрый день, – Реутов перевел взгляд с черепа на старшего следователя.

– Здравствуйте. Присаживайтесь, пожалуйста, – важняк привстал и протянул руку в знак приветствия.

– Ларина должна быть с минуту на минуту, – словно читая его мысли, уточнил он.

Важняк демонстративно отодвинул лежащие перед ним на столе бумаги:

– Любопытно, что вы такое намерены мне рассказать, о чем я еще не знаю, – он уперся в процессуального противника пытливым, но в то же время самоуверенным взглядом.

– Всему свое время, – холодно ответил Реутов, посмотрев на часы.

Пауза разрядилась стуком дверь, из-за которой робко выглянула Ларина, в коротком обтягивающем платьице и с потрясающими ножками в туфельках с высоченными шпильками; ее облик усилил биение мужских сердец.

– Проходите, присаживайтесь, – подполковник сорвался с казенного места, услужливо пододвинув ей стул.

Девушка присела на краешек стула, обвела изучающим мужчин взглядом и судорожно вздохнула:

– Я хочу дополнить свои показания.

– Слушаю вас, – чувствовалось, что он увлечен, вот только чем: то ли видом женских ножек в капроновых чулках, то ли событиями позапрошлой ночи? Он взял ручку, достал чистый лист протокола и приготовился записывать.

Ларина повторила, сказанное накануне адвокату, а он в это время боролся со сном, тупо пяля глаза в протокол, в который Степанов с невероятной быстротой записывал каждое слово.

– И откуда взялся этот Дмитрий – таинственный ухажер, – а главное, – куда делся? – застучал в голове вопрос словно долото, причиняя нестерпимую боль. Он потер виски, решив, что задавать вопросы, на которые не знаешь ответа, в ходе допроса, не стоит.

Часа через три с небольшим когда, наконец, допрос был закончен, Семен, собравшись с мыслями, внимательно прочитал протокол, поставив роспись, посмотрел на Степанова, который, судя по его недоуменному выражению лица, озадачился услышанным, и, решив, что на сегодня хватит, глуховато произнес:

– Предлагаю на этом закончить.

Проверив наличие подписи на каждом листе протокола, старший следователь сказал:

– Можете быть свободны, – при сложившихся обстоятельствах последние слова прозвучали весьма саркастично.

Ларина, бросив всем короткое: «до свидания», поспешно вышла из кабинета.

Реутов стрелой бросился за ней, сумев поймать за руку:

– А как я могу повидать Дмитрия, того парня, с которым вы встречались в день убийства? – акцентировав внимание на последнем слове он пристально посмотрел ей глаза, но она неожиданно смутилась и отвела взгляд.

– Она явно что-то скрывает, недоговаривает, но что? – он сильно сжал ее руку.

– Отпустите, мне больно! – запротестовала пойманная врасплох Ларина, высвободив руку, она отошла на почтительное расстояние. Ее побледневшее лицо ясно давало понять, что дальнейший разговор, кроме очередной истерики, ни к чему не приведет.

– Ладно, идите домой. Встретимся завтра.

– Что же все-таки там могло произойти? И какова роль этого подозрительного Дмитрия? – пытаясь вспомнить какие-то детали, Реутов прокрутил каждое сказанное Лариной слово на допросе, но мысли путались, голова гудела.

«У Михалыча» было тихо, будто все вымерли, Семен заказал у бармена виски и, дождавшись когда стакан будет наполнен спасительной жидкостью, со стаканом в руке направился к своему излюбленному месту – столику в углу около тонированного окна.

– Что же я пропустил? – не переставая думал Реутов; виски, пятьдесят без льда подействовали чудодейственным образом – в голове сразу прояснилось. Он достал из кармана фотографии с места происшествия и разложил их на столе: его интересовали детали.

– Итак, заваруха началась в кухне около входа, здесь ее схватил насильник и толкнул… Стоп, – он внимательно посмотрел на фотографию кухни, – толкнул вправо, где-то здесь, – ткнув пальцем в фото он перевел взгляд на другое. – Вправо, от входной двери, – сюда. Справа стоял кухонный стол и баррикада пустых бутылок, слева – два стула. Помещение маленькое – не развернуться. Так, он ее хватает, она падает, встает. Куда она падает? На фото нет никаких следов борьбы!? – Реутов посмотрел на другую фотографию с отпечатками кровавых следов на полу.