Visum et Repertum

Эти события произошли в Бреслау, в Силезии, где жил в ту пору Вейнрих, что делает Рассказ более достоверным. Сокрытие имен действующих лиц, полагаю, было проявлением благовоспитанности по отношению к усопшему Горожанину, Вдове этого Горожанина и их Семейству.

Силезский вампир

Иоганн Кунце (Cunthius), силезский городской старейшина, вошел в историю под прозвищем «Силезский вампир». Об этом случае вампиризма со слов силезского врача и философа Мартина Вейнриха (1548–1609) также рассказывает английский философ и поэт Генри Мор (1614–1687) в своей книге An Antidote against Atheism, or an Appeal to the Naturall Faculties of the Minde of Man, whether there be not a God («Антидот против Атеизма, или Воззвание к Естественным Способностям Человеческого Разума в вопросе существования Бога», Лондон, 1653); как и рассказ о сапожнике из Бреслау, эта история вошла в Schlesisches Historisches Labyrinth («Силезский исторический лабиринт», Лейпциг-Бреслау, 1737) Христиана Штифа (Stieff), а затем и в сборник легенд немецкого библиографа и собирателя народных преданий Иоганна Грассе (1814–1885) Sagenbuch des Preufischen S

taates (1868–1871). Грассе относит изложенные ниже события к 1592 г. Перевод выполнен по второму, дополненному изданию сочинения Мора, кн. III, гл. IX (1655).

Еще одна весьма достопамятная История об Иоганне Кунце, Жителе Пентша в Силезии

В отношении другой рассказываемой им Истории, он <Вейнрих> является не единственным Повествователем (хотя эти события произошли в его эпоху и, как я понимаю, спустя некоторое время после изложенного выше, на что указывают, судя по всему, некоторые подробности его Рассказа); но он узнал ее от человека, каковой жил в тех краях и вдобавок часто сталкивался с зловредными деяниями этого беспокойного Привидения, причинившего столько бедствий месту своего обитания. Сообщение его довольно велико, и я сокращу его, насколько возможно.

Иоганн Кунце[95], Житель Пентша[96] в Силезии, почти шестидесяти лет от роду и один из Старейшин того Города, человек весьма достойного вида и всю свою жизнь, по мнению горожан, отличавшийся безупречным поведением, будучи послан в дом Мэра (в качестве лица понимающего и искусного в коммерческих делах) для разрешения одного спора между некими Возчиками и Купцом из Паннонии[97]

и покончив с этим затруднением, был приглашен Мэром на ужин; но сперва он отправился домой, чтобы заняться кое-какими делами, произнеся на прощание: Будем веселиться, покуда можем, ибо несчастья подстерегают нас всякий день.

У этого Кунце имелись в Конюшне пять крепких Меринов, одного из которых он велел привести; увидев, что подкова его расшаталась, он привязал его к столбу, и затем Хозяин со Слугой попытались поднять коню ногу и осмотреть подкову; но взбешенный конь тотчас швырнул обоих наземь, причем Кунце получил большую долю ударов; стоявший рядом помог им обоим подняться. Не успел Кунце встать на ноги и прийти в себя, как воскликнул: Горе мне, как я горю, я весь в огне! И слова эти он повторял снова и снова. Но когда женщин удалили из комнаты и осмотрели те части тела, на какие он более всего жаловался, не нашли на них следов ударов или ссадин. Говоря вкратце, он сразу же заболел и прискорбным образом повредился в уме, и громко жаловался, будто совершил такие грехи, что не мог надеяться на прощение, и что меньшая доля их превышает все грехи остального мира, однако не допускал к себе Священнослужителей и не признавался никому в своих грехах. Ходили слухи, что якобы однажды он сказал одному из сыновей — но которому из них и когда, никто не знал — что заключил Сделку с Дьяволом и тому подобное. Все видели и достоверно знали, однако, что он сделался так богат, как никто и ожидать не мог, и что за четыре дня до этого несчастного случая, будучи восприемником Ребенка, он сказал, что то его последнее крестное дитя.

В ночь, когда он умер, с ним оставался старший сын. Он испустил Дух примерно в третьем часу ночи, и в это время черная Кошка, открыв створку окна когтями (поскольку она была закрыта), подбежала к его постели и принялась так дико царапать его лицо и перину в изголовье, словно хотела силой стащить его с того места, где он лежал. Но после Кошка вдруг исчезла, и едва она скрылась, как он испустил свой последний вздох. Священнику тамошнего Прихода рассказали вымышленную историю, и с разрешения городского Магистрата он был похоронен с правой стороны Алтаря, за что его друзья щедро заплатили. И тотчас по смерти Кунце поднялась страшная Буря, каковая продолжалась почти до конца его Похорон, и порывы ветра несли снег, так что тела людей дрожали и зубы стучали у них в головах. Но как только его похоронили, все внезапно стихло.