Витязь. Владимир Храбрый

Как правило, в баньке мылись вместе с детьми: дочери могли быть разного возраста, но сыновья не старше трех лет, пока они еще находились под присмотром мамушек. Как только мальчику-князю исполнялось три года, его отдавали уже под надзор «дядьки», или «кормильца», и тот свое воспитание «племянника» начинал с того, что сажал мальчика «на конь». С трех лет князь уже учился сидеть в седле и владеть оружием, сделанным по заказу…

В баню часто брали карлиц, которые смешили отдыхающих в предбаннике княгинь, а также сказительниц былин.

- А ку-на, Марфинька, начинай, - обратилась Анна Ивановна к карлице с лицом сморщенным, как печеное яблоко.

- Сейчас, княгинюшка, только прожую… Карлица постоянно что-то жевала, а в предбаннике особенно: помимо разных квасов, брали сюда и много еды, ведь сидели после парной, разнежившись, долго.

Марфуша жует, торопится, лицо её еще больше морщится и тем самым уже вызывает у присутствующих смех. Вытерев слезы, поет дразнилку:

Прокоп-укроп,Медный лоб,Сам с аршин,Голова с кувшин.

Вдруг все услышали, как, громко крича, над Боровицким холмом летит клин журавлей.

Карлица замахала руками, будто у неё выросли крылья, и стала вторить крикам птиц:

Курли, курли, курли,Летят, летят журавли!Курлы-си, курлы-си,По Руси! По Руси!

И замерли жены, и перед взором каждой представилось свое: поля необозримые, леса шумливые, полноводные реки.

- А ты, Настасья, - обратилась княгиня Евдокия Дмитриевна к сказительнице, - скажи-ка нам про поход Игорев, Игоря Святославича…

Вначале потихоньку, потом все быстрее начинает Настасья:

В ту пору засевались и росли одни усобицы.И в таких крамолах княжескихКоротали люди век свой.В ту пору-то на Святой РусиНе покрикивали пахари.Только вороны, на трупах сидя, каркали,Да скликались галки на кормы лететь.Разлилась тоска тяжелаяПо Руси, и горе лютоеЗатопило землю Русскую.

А князья ковали сами на себя беду.А поганый ворог рыскал по Святой Руси,Со двора по белке подать отбираючи.А князья позабыли брань на ворогов,А затем что брату молвил брат:«То мое и вот это опять мое!»Повели князья про малость речь великую,А неверные со всех сторон с победамиПриходили в землю Русскую…

Глава 9. КНЯЗЬ ВЛАДИМИР И МОНАХ ПЕРЕСВЕТ

Пока Дмитрий спал, Владимир велел привести к нему Александра Пересвета. Это был могучего сложения монах, высокого роста, с длинным скуластым лицом и выразительными умными голубыми глазами.

Вошедши к Серпуховскому, Пересвет поставил в угол посох - подарок Радонежского за усердие в делах и помыслах. Князь обратился к чернецу с вопросом:

- Отче, перед тем как нам надлежит отправиться с Дмитрием в неблизкую дорогу, хочу спросить: нужно ли все же самому великому князю московскому ехать в те места, где предстоит биться с Мамаем? Я-то думаю - нужно, а как ты считаешь?..

- И я считаю, княже, что нужно. Путь долог и труден, но, преодолев его и увидев своими глазами, что есть Русская земля и какие страшные опустошения нанесли ей ордынцы, сердце великого князя обольётся кровью, и укрепится в нем вера на великую битву…

- Вестимо так. Да будет путь наш светлым, как слияние рек Москвы и Оки в лунные ночи.

- Я рад, княже, тому, что и ты уверен в победе, как уверен в ней и мой наставник, отец Сергий. Перед взором его всегда открывается будущее, которое не дано лицезреть простым смертным.

- Я доволен, что снова встретился с тобой, отче. Пересвет поклонился князю.

- Владимир Андреевич, ты знаешь, что есть у меня хороший товарищ, брат по обители Родион Ослябя. Сын его, уже вошедший в лета, по имени Яков, стал добрым воином. Жил он в Любутске, но сейчас я жду его с минуты на минуту. Дозволь, княже, находиться ему в нашем обозе? Я уверен, что он пригодится великому князю… Мечом и копьем он владеет, как хороший охотник рогатиной. А рогатиной - не хуже любого охотника. Пора уж ему, я думаю, к большим делам приобщаться, а не токмо на медведей ходить…

- Хорошо. Покажешь мне его… Повтори, как ты место назвал, где он жил.

- Любутск. Это на Оке, - Пересвет улыбнулся - Я знаю, княже, городок этот тебе ведом. Якову тогда было десять лет, когда в Любутске покойного князя литовского Ольгерда, отца нынешнего волчонка Ягайлы, сам великий князь Дмитрий Иванович бил Жалко, что меня там не было. Повоевал бы и я вместе с Родионом против ятвяг да жмуди, что в войсках у Ольгерда находились…