Синие очи юной некромагички последние несколько секунд довольно меланхолично изучали копьё в руках одного из стражей императорской семьи. Всё же, в Форгерии этот нарочитый африканский колорит смотрелся уместно, ведь данное холодное оружие помимо всего прочего было отличным боевым магическим посохом, превосходящим волшебную палочку в руке Ёлко настолько же, насколько тяжёлый пулемёт превосходит дамский деррингер.
Взгляд слечны Глашек медленно, слегка чересчур неторопливо, скользнул с арсенала малийского воинства на мансу Аситу, что требовательным взором сверлил безродную богемийскую выскочку.
—
Одновременно с этими словами, сказанными степенно, тягуче, словно бы девушке приходилось усилием воли заставлять ворочаться заплетающийся не то с недостыпу, не то спьяну язык, сверкнула молния и грянул гром. Спустя всего секунду после вспышки за окнами, по стёклам забарабанил частый крупный град.
Правитель Малийской Империи с некоторым подозрением скосил глаза в сторону улицы, но, ясное дело, находясь в освещённом электрическими огнями помещении, ничего, кроме ночной темени, увидеть не смог.
—
Похоже что эти слова вызвали неудовольствие у его потомка. Молодой принц выглядел не менее рослым, чем отец, но демонстрировал куда большую угрозу как за счёт свойственной юности горячности, так и благодаря подбору одеяний: его платье выглядело слишком уж стереотипно-африканским, без единого признака современного мотива, вплоть до идеи прикрыть могучий торс исключительно лишь ремнями, которые были нужны, скорей, для демонстрации богатого арсенала носителя..
—
—
Копьё в его руке чуть качнулось в сторону лица Брони, но не смогло закончить движение, так как столкнулось древком с предусмотрительно подставленной тростью Вика, что тут же настойчиво надавил на оружие августейшей особы, как бы намекая, что если тот собирается тыкать в кого-то острием в целях угрозы, то, для начала, целью этой угрозы стоит избрать свиту наглой безродной.
Вместо ответа вслух, девушка просто перевела свой взор в сторону окна, куда стучалась непогода.
—
Ленивые мысли лениво ползали в голове синеглазки. Броня практически в буквальном смысле этого слова видела ход рассуждений мансы, что пытался усидеть разом на двух стульях: сохранить торжественный пафос и избежать эскалации конфликта с той, кто вполне могла и вправду оказаться аватарой божества: в Форгерии, где не имелось никаких сомнений в существовании души и посмертия, где люди властвовали над магией, придерживаться атеистических воззрений было задачей нетривиальной.
Девушку куда больше занимал тот выверт погоды, что сделал её слова весомей. Уже не в первый раз капризные небеса своим поведением давали общественности повод подозревать безродную третьекурсницу в божественности. До этого они разразились внушительным ливнем в Коваче и затихли, едва лишь у Брони исчезли поводы злиться на род людской, а ныне без каких-либо предпосылок решили осыпаться не снегом и бурей, но нетипичным для этого времени года градом.
В пору уже и самой начать сомневаться в том, что сии события были случайны.