Виват, Романовы! Часть II

Ванная комната рядом с кабинетом императора. Князь Куракин стоит перед дверью. Из ванной комнаты доносятся звуки, как когда кого-то тошнит.

Куракин. Саша, ну ей-же Богу, стоит ли так переживать…

Дверь открывается. Выходит бледный Александр.

Александр (замогильным голосом). Это невыносимо… я не могу…

Куракин. Что не можешь?

Александр (в отчаяньи). Ничего! Я не готов! Как хорошо всё было! А тут война… нет! Знаете, это решительно не для меня! (С возмущением.) Я не военный человек! Я мирный!

Куракин. Не волнуйся, Саша! Самое главное – верно распределить обязанности!

Александр. Вы правы! Кто у нас занимается военным делом? Пошлите туда Кутузова.

Порывается уйти. Куракин удерживает его.

Куракин. Я ж не могу от твоего имени! Сам должен его послать. И потом… куда? Эдак надо много чего продумать, прежде чем кого-то куда-то посылать… (

Держит его за плечи.) Не волнуйся ты так! Ежели дойдёт до сражения, то маловероятно, что тебе придётся биться… а ежели придётся, то не волнуйся, твой отец завещал мне свой меч, инкрустированный бриллиантами… очень красивый… я одолжу его тебе.

Александр (с возмущением). Меч?! Мне?! Я совершенно не приспособлен для мечей! Давайте лучше подумаем, какую из моих сестёр отправить во Францию.

Куракин. Давай-ка лучше сходи к отцу и посоветуйся.

Александр (недовольно). Это он во всём виноват. Он Наполеона разозлил и умер! А мне, значит, мечи завещал?

Куракин (вздыхая). Эх, жаль, тебе бы он так к лицу пришёлся! Такой ты красивый с мечом был бы… и в парадной военной форме… я б даже портрет твой заказал для своей галереи…

Александр (недовольно). Ну, для галереи – можно, так и быть, но только для галереи! (Бледнеет.) Мне снова надо в уборную…

Куракин. Саша, ну ей-же богу, ну нельзя так переживать! Эдак ты нервное истощение заработаешь…

Александр (из-за двери

). При чём тут нервное истощение, дядя Саша? У Нарышкиных, похоже, пироги несвежие были.

Сцена 30

Потайная комната Михайловского замка. Александр демонстрирует отцу на вытянутой руке послание Наполеона.

Александр. Он пишет, что вы ему свою дочь обещали в жёны!

Павел (спокойно). Врёт. И запугивает. Ничего я ему не обещал.

Александр. То есть договорённостей не было?

Павел. Ни одной. Он блефует, как дышит!

Александр. Мне стало несколько легче, но всё же… что мне делать? Что отвечать?

Павел. Не знаю. Я же теперь не занимаюсь политикой.

Александр (возмущённо). Но я не могу принять такое решение в одиночку!

Павел. Ты вообще никакое принять не можешь!

Александр вздыхает.

Павел. Делай то, что ты делаешь обычно в трудных ситуациях…

Александр. Пла́чу?

Павел. Нет!

Александр. Падаю в обморок?

Павел. Господи, нет! Уходи от прямого ответа! Увиливай, лавируй! У тебя хорошо получается эта тактика…

Александр. Я уже проигнорировал случайно двадцать пять его писем. Боюсь, что он потребует прямого ответа. (Вздыхает) Значит, предлагаете блефовать?

Павел. Ну ты же не собираешься ему всерьёз свою сестру отдавать!

Александр (недовольно). Я, между прочим, их не спрашивал… Вдруг бы кто захотел поехать во Францию? (Мечтательно.) Я бы поехал…

Уворачивается от мешка сухарей.

Сцена 31

Раннее утро. Кабинет императора в Зимнем дворце. Александр стоит перед окном и смотрит на утренний Петербург. Его взгляд полон тревоги и печали.

Александр закрывает глаза и тяжело вздыхает. Поворачивается к секретарю.

Александр. Итак… Пишите!

Секретарь. Сами пишите!

Секретарь встаёт со стула и бросает перо.

Секретарь (смущённо). Ну ей-богу, Александр Павлович… Это-то вы способны самостоятельно сделать? Писать и читать по-французски-то вы умеете.

Александр. Да, но… я вёл только личные переписки.

Секретарь. Я верю, вы справитесь!

Хлопает его по плечу и уходит.

Александр вздыхает, садится за стол. Берёт перо. Пишет.

«Ваше Величество…»

Зачёркивает.

Александр (про себя). Ну нет, я ему не подданный, чтобы так писать… «Дорогой Наполеон…»

Зачёркивает.