Виват, Романовы! Часть IV

Павел (протягивая ей руку). Мари!

Берутся за руки. Садятся рядом. Смотрят друга на друга. Улыбаются.

Марьфёдорна. Ты видишь! Я сдержала слово… Помнишь, я тебе обещала… И я любила… и всегда была тебе преданна! Даже если я не всегда была права… Ты ведь меня простил?

Павел. Я простил, ангел мой… и я знаю! И ты сама знаешь, как я тебя любил и как был привязан. Смотри… (Показывает на следы от верёвок на запястьях.) Вот, даже следы остались!

Марьфёдорна(сокрушённо). Ой, кажется, слишком сильно затянуто было… Прости!

Павел. Не страшно! Мари! Я ведь всё равно бы к кому-то должен был привязаться. И я счастлив, что привязался к тебе! К такой хорошей, как ты…

Обнимаются.

Марьфёдорна. Ты помнишь этот сад? Он был виден из окна моей комнаты в родительском доме.

Павел. Конечно, я помню. Мы были так счастливы там… Ты, я и пироги твоей матушки… Я даже хотел там остаться.

Марьфёдорна. Ах, не плачь! (Вытирает ему слёзы.) Всё хорошо! Мы снова здесь! Мы снова вместе!

Павел. Да… такое счастье! Давай останемся тут!

Марьфёдорна. Да. Теперь можно. Мы ТАМ больше не нужны.

Павел обнимает её за талию. Притягивает к себе. Касается губами щеки.

Марьфёдорна (шёпотом). Ах, Пауль… скажи что-нибудь загадочное… Я так люблю, когда ты говоришь… А я ничего не понимаю…

Павел задумывается, говорит на старославянском.

Марьфёдорна (в восторге). Ах! А что ты сказал?

Павел (берёт её лицо в ладони). Машенька… Твои глаза… они такие голубые и ясные, как весеннее небо…

Целует её.

Перекрутка.

Павловск.

Сад. Николай встаёт. Отпускает руку Марьфёдорны. Все смотрят на Николая.

Николай(сдавленно). Матушки больше нет…

Перекрутка.

Санкт-Петербург. Грузино.

Дом графа Аракчеева. Пустая комната. В центре комнаты стоит деревянная скамья. На скамье лежит Аракчеев. На стене напротив висит огромный портрет Александра. Вокруг портрета расставлены свечи. Аракчеев смотрит на портрет. Рядом, на табуретке, сидит врач.

Врач.

Мне очень жаль, граф. Но я ничем уже не могу вам помочь… Вы умираете.

Аракчеев. Жаль. Я не хочу умирать. Но не потому, что считаю, что имею право жить. Просто я хотел бы иметь возможность чуть дольше видеть его лицо…

Врач (смущённо). Ну… возможно, вы встретитесь с государем в загробной жизни.

Аракчеев (улыбается). Ну что вы! Если она и есть, то ТАМ мы с ним точно не встретимся.

Смотрит на портрет Александра.

Аракчеев. Проклятая смерть… (Смотрит на портрет Александра.) Неужели на небе тебе мало ангелов?

Перекрутка.

Врач выходит из комнаты. Возле двери стоят слуги-солдаты и Николай.

Врач. Граф умер.

Слуги-солдаты (перекрестившись). Слава тебе, Господи…

Николай. Он жил в той комнате?

Слуги-солдаты. Да.

Николай. Мда… а тут что?

Показывает на остальную мебель в комнате, отгороженную голубой ленточкой.

Солдат-слуга. А тут музей. Этим нельзя пользоваться. Этим в разные годы жизни пользовался государь Александр Павлович.

Николай. Граф оставил завещание? Кроме того завещания, где он завещал своё имение государству?

Солдат-офицер кивает и протягивает ему бумагу.

Николай(поражённо). Он… оставил почти все свои личные деньги тому… Кто напишет лучшую биографию Александра к 1925 году?!

Солдат-слуга. Да. А остальное – на образование бедных дворян в новгородском кадетском корпусе.

Николай. Он был богатым человеком! Он вообще хоть что-то тратил на себя?

Солдат–слуга. Дело в том, что он не считал себя человеком.

Николай (потрясённо). Да… Люди на такое не способны.

Перекрутка.

Дорога к дому Аракчеева.

Возле дома тормозит коляска. Из коляски выбегает Пушкин. Бежит к дому. Сталкивается с выходящим Николаем и слугами-солдатами.

Пушкин. Ваше Величество! Вы… здесь… Значит… (Сокрушённо.) Я опоздал!

Николай.

Да. Он умер. Вы желаете сочинить на этот случай ещё какую-то эпиграмму?

Пушкин. Нет… Вообще-то я хотел поговорить с ним… объясниться… извиниться… кое за что.

Николай (удивлённо). Я думал, вы его ненавидите.

Пушкин. Да, но… (Вздыхая.) Я кое-чем ему обязан.

Смотрит на гигантский бронзовый памятник Александра перед домом.

Пушкин. Он и памятник воздвиг ему…

Садится в коляску. Уезжает.

Перекрутка.

Ночь. Луна. Окно. Подоконник.

Аракчеев с гитарой сидит на подоконнике. Смотрит на луну. Тихо поёт:

Я вас люблю!

Любовь в душе моей не гаснет,

Но вас не потревожит никогда.

Любовь эта лишь с жизнью моей угаснет,

Я знаю, что буду вас любить всегда!

Я вас люблю… я знаю, безнадёжно,