Виват, Романовы! Часть IV

АлександраФёдоровна. Так это и есть та самая комната покинутых и разочарованных женщин, основанная твоей матерью?

Николай (мрачно). Моей матерью… Как теперь я могу это произносить!

АлександраФёдоровна. Да, я считаю, что она была твоей матерью! И именно она! Она была матерью тут всем…

Смотрят на дверь.

АлександраФёдоровна. Давай её откроем и посмотрим, что там?

Николай. Я уже боюсь что-то открывать и читать в этом доме.

АлександраФёдоровна. Никс! Ну пожа-а-а-а-а-а-а-алуйста!!!

Николай вздыхает. Хватается обеими руками за доски. Отдирает. Рывком открывает дверь.

Перекрутка.

Коридор.

На полу из-под груды поломанных картин, мраморных бюстов, статуэток, ваз, плетёных корзин высовываются две головы.

ГоловаНиколая. Вот здесь, за закрытой дверью, была вся её душевная жизнь…

ГоловаАлександрыФёдоровны. Это прекрасно, что у твоей матери была такая душа… Но что теперь со всем этим делать?

Николай. Что, что… музей! Пусть все видят, как достойные женщины достойно справляются со своими переживаниями. (С нежностью.) Повезло мне всё же стать её сыном.

Перекрутка.

ТАМ

Пикник. Александр, Елизавета Алексеевна, Марьфёдорна и Павел сидят на лужайке. Елизавета Алексеевна плетёт венок из цветов, Павел спит, прислонившись к дереву, Марьфёдорна плетёт корзиночку. Александр, по пояс раздетый, загорает.

Подходит Куракин с большой корзиной. Садится к ним. Достаёт из корзины кувшин вина, блины, пирог, яблоки, банку варенья и банку икры.

Куракин(протягивая банки). Саша, это для тебя. (Протягивает блины.) Это тебе, Марьфёдорна. (Протягивает яблоки.) Это Елизавете…

Смотрят на спящего Павла.

Куракин. Если он проснётся, то скажем, что пирога не было.

Все разбирают по куску пирога. Куракин разливает вино.

Александр (задумчиво). Кстати… я понимаю, что этот вопрос звучал уже много раз, но это было в той жизни. Может быть, теперь вы раскроете тайну? (Смотрит на них.) Что же произошло на том самом балу у королевы Марии-Антуанетты?

Марьфёдорна и Куракин переглядываются. Смотрят на Павла. Павел спит.

Марьфёдорна (вздыхая). Господи, да ничего такого… твой отец напился вина, и его потом полночи тошнило! Утром он ничего не помнил, ну а мы, чтобы его не расстраивать, придумали там всякое, чего он… на самом деле не делал… Смеха ради.

Александр. И он поверил? Вообще-то он мне что-то такое рассказывал о том… где его тошнило. Бывает же всякое, а? (Хитро смотри на Елизавету Алексеевну.)

Елизавета заканчивает плести и надевает венок на голову Александру.

Куракин. Не знаю. Может, и нет, но ему было бы стыдно в любом случае. Поэтому теперь, когда мы хотим его припугнуть, мы говорим о том, «что было на балу у Марии-Антуанетты». А он и на балу-то не был… Его унесли сразу после ужина. Хи-хи!

Александр вздыхает. Загорает дальше.

Марьфёдорна. А где же Константин? Он с нами же был…

Голоссзади. Я здесь! Смотрите, кого я нашёл!

Все оборачивается. На лужайке стоит Константин. На руках у Константина сидит Фру-Фру.

Фру-Фру. Здравствуйте, господа! Рада вас видеть!

ТЕПЕРЬ ВСЁ!!!