Виват, Романовы!

Салтыков (радостно вскакивая). Ну наконец-то!

Сцена 69

Покои князя Петра Фёдоровича. Пётр играет на скрипке. Двери распахиваются. Пётр перестаёт играть и смотрит в ту сторону. В проёме двери стоит Екатерина с бутылкой коньяка в руках, в мундире Салтыкова.

Екатерина (дерзко шагает вперёд, на ходу отхлёбывая из бутылки). А вот так?

Протягивает ему бутылку.

Пётр (отпивая из бутылки и оценивающе смотря на неё). Хм. Ну, можно попробовать…

Сцена 70

Зимний дворец. 1495. Покои Елизаветы Алексеевны.

Екатерина заканчивает свой рассказ.

Елизавета Алексеевна. Ничего себе…

Екатерина (тяжело вздыхая). И это ещё не всё. Он заставил меня позвать к нам ещё графа Салтыкова.

Елизавета Алексеевна. Какой ужас…

Екатерина. Да, я потом всю жизнь гадала: кто же из них? Значит, всё же он, паразит! (смотрит на матрас) Единственное, жаль, что Александр спиртное не жалует. У Петра Фёдоровича там ещё всегда бутылочка была припрятана… сейчас бы кстати пришлась.

Елизавета Алексеевна. Как тяжело вам пришлось… а что потом было между вами?

Екатерина. Да ничего. Он меня поутру всё равно выставил, чтобы я им не мешала. А потом я узнала, что беременна. И родился Павел Петрович. Скажи… (смотрит на женские вещи) А ты не пробовала… Ну, может, себе подобрать альтернативное… на твой размер, конечно, трудно будет найти мужской мундир, хотя можно, опять же, посмотреть из старых вещей Павла.

Елизавета Алексеевна

(берёт за руку). Спасибо вам за совет. Но это бессмысленно. Ради одного сомнительного раза испытывать сомнительное удовольствие я не стану так унижаться.

Екатерина. Пойми… для меня это было как… как пирог! Я была голодна и всё никак не могла его съесть… Вокруг были другие блюда, всё было… но я хотела именно пирог. Глупо, конечно. Но так бывает…

Обнимаются, плачут.

Входит камердинер.

Камердинер. Государыня! Павел Петрович по вашему приглашению пожаловали!

Екатерина (вытирая слёзы). Вот… как услышал, что мы про пирог говорим, тут как тут! Зови!

Входит Павел. Кланяется. Смотрит на них.

Павел (задумчиво). Хм. Вы плакали. Позвольте заранее, во избежание дальнейших недоразумений прояснить один момент… ваши слёзы и моё появление… как-то связаны между собой? Я подметил эту закономерность… правда, обычно люди плачут после разговора со мной, а не до.

Екатерина

(решительно встаёт). Идём за мной. Есть разговор.

Идут обратно в кабинет к императрице. Екатерина закрывает дверь. Поворачивается к Павлу.

Екатерина (в гневе). Ну что… радуйся! Добился своего, да?

Павел. Не понимаю…

Екатерина. Добился… всё-таки добился…

Павел (спокойно). Матушка, ваш сарказм уже не может меня глубоко задеть. Я и так прекрасно знаю, что ничего не добился в жизни, не обязательно шутить на эту тему.

Екатерина. Твой сын не спит со своей женой!

Павел. Матушка, меня это не касается. Меня не интересует, кто с кем спит, в принципе. (Подумав.

) А уж кто с кем не спит – тем более. Благодаря вашей школе я научился отстранять себя от этих размышлений. Кстати, вы в курсе, что у вас лицо странного цвета?

Екатерина (делая шаг к нему) Ты… ты всю жизнь попрекал меня, что я лишила тебя отца… и ты… ты… ты сделал своего отца из своего сына?!

Павел. Матушка, у вас что-то с мозгом, мне кажется… я своего отца видел от силы пару раз в жизни. Сына, благодаря вашим стараниям, я так же почти не наблюдаю. Они оба проводили с вами несравненно больше времени, чем со мной. Так что справедливо будет сказать, что все ваши претензии… предъявляйте себе!

Екатерина останавливается в растерянности.

Павел (надвигаясь на неё в ответ). Может, это с вами что-то не так, раз мужчины в вашем окружении теряют силы и желание? Может, вы над ними что-то делаете, что убивает их мужественность? Может быть (наступая) вы видите в них конкурентов? Вы уничтожаете мужчин, как… как её там? Которая паук… Чёрная вдова! Вот!

Екатерина (краснея). Пошёл вон отсюда…

Павел (уходя, мстительно). Я на вашем месте всё же обеспокоился бы цветом лица. Учитывая, сколько пирогов за раз вы съедаете…