Вивиана. Наперекор судьбе

– Это личный дневник Меритамон,[67] царевны Древнего Египта. Ни войны, ни время, ни судьба не властны над ним. Когда-то молодая красавица водила по этим пергаментам своей величественной рукой, ожидая супруга-фараона. Слишком дерзкая и страстная для того времени, Меритамон не могла получить удовольствия от жизни с отцом, к которому испытывала лишь родственную привязанность. Да, она отдавала ему свое тело, дарила наслаждения каждую жаркую ночь, но сердце девушки оставалось холодным и бесчувственным. И вот однажды, в тот роковой день, что изменил судьбу самой Меритамон, царевна увидела высокого, красивого раба, источавшего молодость и жизнерадостность. А этого так не хватало главной жене фараона. Против законов, девушка познакомилась с ним и отдала навеки свое сердце, что вспыхнуло огнем страстной любви. О чем мог мечтать обыкновенный раб? Он знал, как только правду узнает Рамзес, и его голова, и голова Меритамон полетит с плеч. Фараон не может простить жене измены, которая творилась даже в мыслях. Слишком верный своему повелителю, Бомани всячески избегал госпожу, выдумывал разные предлоги, отговорки. Каков же был ужас раба, когда глубокой ночью в его захолустную комнатушку пожаловала полуголая Меритамон, сопровождающаяся лишь жрицей любви из близкого храма. Та нашептывала царевне сладкие речи об объятиях любимого человека, про то, что фараон никогда не узнает об измене жены, а сама она получит поистине божественное наслаждение. Меритамон, поддавшись слабости, пришла и сказала рабу: «Бомани, я здесь, чтобы мы смогли, наконец, выпустить на волю свои истинные, горячие чувства, – египтянин вскочил с ветхого ложа, и, как и следует невольнику, поклонился:

– Моя великая царевна, ты оказала мне честь своим приходом, но что значат твои слова и…этот вид?

– А что не так? – с вызовом спросила девушка. Она знала и понимала, что Бомани не хочет ее, но, кичась своим высоким положением, поклялась получить желаемое.

– Я не могу смотреть на твои груди и живот. Ты – замужняя женщина, одна из жительницы гарема самого фараона! Уходи, и больше не смей здесь появляться! – сраженная ревностной стрелой в самое сердце, Меритамон разорвала на себе остатки одежды и выбросила вон. Теперь она, совершенно обнаженная, подошла вплотную к рабу и стала возбуждающе гладить его по плечам:

– Возьми меня, подари рай своих объятий. Мы сами, никто нам не помешает, – Бомани лишь отшатнулся и при очередной попытке царевны стать его женщиной, дал пощечину.

Меритамон взревела: – Кто ты такой, подлый раб, что поднял руку на меня, дочь и жену самого фараона, бога на этой Земле?! Ты издеваешься надо мной, негодяй, подлец, ты растоптал мою честь и гордость!