Вивиана. Наперекор судьбе

– Я верю, что только тебе и твоему избраннику под силу уничтожить вековое проклятие. Вивиана, на кону стоит абсолютно все, вся ваша жизнь. Ты по-настоящему любишь Джамиля? – девушка уверено кивнула. Она чувствовала, как томный жар окутывает тело, чувствовала, как кровь бурлит в жилах. Она готова… Их любовь победит! Молодая женщина быстро поднялась, и, поклонившись, хотела достать из кармана мешочек с золотыми монетами, но морщинистая ладонь Рамлы легла ей на пальцы: – Не стоит, дитя мое, деньги – это лишь пыль, они не спасают от смерти и не помогают в любви. Жизнь несчастной Меритамон это доказывает. Иди с Богом, да хранит Он тебя, береги себя, своего ребенка, свое счастье, – на глаза Вивианы навернулись благоговейные слезы. Душевно обняв старуху, девушка прошептала: – Я никогда не забуду вашей помощи. Спасибо.

– Будь осторожна, – дочь графа направилась к двери, но предсказательница внезапно своим возгласом остановила гостью: – Нет, подойди, – словно вынув из воздуха, гадалка положила на ладонь леди Бломфилд маленький кулон, на котором были выцарапаны слова: «Любовь победит все»:

– Когда тебе станет тяжело, посмотри на эту фразу. Она придаст тебе сил. Теперь иди.

Молодая женщина вышла во двор и зажмурилась от ярких бликов восходящего солнца. Выходит, утро было в самом зените. Увлеченная рассказом гадалки, девушка не заметила, как провела у нее в доме больше двух часов. Взволнованные принц и Амбруаз нервно расхаживали по тропинке, и, увидев англичанку, бросились к ней с расспросами: – Господи, почему так долго? Ну, что там? Старуха не причинила тебе вреда? Она знает что-то о пирамиде?

– Она знает о ней все, даже больше, – улыбнулась дочь графа, и, опустившись на лавку вместе с мужчинами, поведала им историю Меритамон.

– Выходит, победит лишь истинная любовь… – задумчиво протянул наследник, и, словно в подтверждения своим словам, страстно прижал к себе Вивиану и оставил на пышных губах нежный поцелуй: – В таком случаи, вперед к победе!

* * *

Жгучий песок засыпал глаза, не помогала даже плотная вуаль, скрывающая все лицо. Вивиана, покачиваясь в седле медлительно верблюда, с радостью потрогала свой живот, где теплилась жизнь маленького ангелочка. Это был ее ребенок, ее первенец, ее юный, нежный цветок. Никто не причинит вреда этому созданию, никто не обидит, не посмеет. Молодая женщина подняла глаза на заходящее солнце и тихо прошептала: «Спасибо, Господи, за этот подарок». Услышав слова возлюбленной, Джамиль подъехал к девушке и опустил ладонь на ее скрещенные руки: – Мне же Всевышний преподнес дары два раза: когда я увидел тебя, и когда зачал нашего малыша.

Амбруаз, ехавший впереди, внезапно радостно вскрикнул: – Вижу, там виднеется пирамида! Это она! – обладавший острым, орлиным зрением, француз не мог ошибиться.

Леди Бломфилд нетерпеливо убрала растрепанные кудри с лица. Ей хотелось как можно быстрее войти в таинственное святилище, но ужасно медлительный верблюд прибудет к «Аль-Царице» не раньше, чем через час. Девушка с опасением оглянулась. На пустыню опускались мягкие, матовые сумерки, жаркое солнца почти скрылось за горизонтом. Это опасное приключение казалось в тысячу раз страшнее ночью, но отступать уже было некуда.

Наконец уставшие животные привезли своих хозяев к месту назначения. Мсье де Куапель неловко поежился, окинув внимательный взглядом небольшое, но широкое сооружение. От него будто исходила таинственная, мистическая дымка, даже звезды на хрустально-чистом небе здесь светили хуже, а их блеск казался мутным и расплывчатым. Дочь графа спрыгнула с верблюда и едва смогла рассмотреть узкий проход, ведущий в самое сердце пирамиды.

– Что-то мне не по себе, – прошептала Вивиана, и, вцепившись в руку наследника, почувствовала, как его тоже бьет дрожь: – Я сколько всего пережила ради этого, и теперь разгадка стоит так близко, но нужна смелость, чтобы сделать последний шаг.