Византия

После такого поворота событий Фотий остался в одиночестве, ибо он с самого начала был ставленником Варды. Кроме того, он имел смелость осудить Василия за убийство Михаила и не допустить нового императора к причастию. Василий решил избавиться от него. Фотий был не только пережитком прежнего режима, но также и помехой. А поскольку многие в византийской церкви, а также Папа Римский до сих пор считали Фотия узурпатором из-за того, каким образом он был возведен в патриарший сан, в ноябре 867 года Василий низложил его, сослал в монастырь и восстановил на престоле предыдущего патриарха, Игнатия.

Отстранив от власти Варду и Фотия, Василий, однако, продолжил проводить их политическую линию в отношении славянских соседей Византии, убеждая хана Бориса оставить заигрывания с Римом и полностью войти в орбиту Византии. В 870-е еще один славянский народ, сербы, направил в Константинополь послов с просьбой прислать к ним миссионеров, чтобы обращать их в христианство. Сербы, конечно же, тоже занимали земли, прежде принадлежавшие Византии, но надежды вернуть их не было, так как они были отрезаны от империи Болгарским ханством. Поэтому Василий был рад отправить туда миссионеров, ведь крещение в византийскую веру подразумевало признание господства Константинополя. С миссионерами в Сербию пришли и богослужение на церковнославянском, и переведенное на этот язык Священное Писание, и кириллица с глаголицей, и византийский стиль церковной архитектуры и внутреннего убранства. Учитывая такую преемственность в политике, неудивительно, что в 870-е годы Василий вернул Фотия из изгнания и сделал его наставником своего маленького сына Льва. Когда в 877 году Игнатий умер, Фотий вновь стал патриархом Константинопольским и пребывал на престоле до 886 года, когда был низложен и сослан вновь – на этот раз сыном и преемником Василия Львом VI (правил в 886–912 гг.), который, похоже, не испытывал никакой благодарности к своему бывшему воспитателю. Некоторым утешением для Фотия, который провел свои последние годы в изгнании (умер в 893 г.), могло служить то, что на Балканах установилось наконец равновесие и произошло это в немалой степени благодаря ему.

* * *

Равновесие это, однако, не продержалось долго. Пусть Болгария уже была вовлечена в культурную орбиту Византии, это не означало полной нейтрализации угрозы с ее стороны. В начале Х века из-за болгарского хана Симеона Византия оказалась в наиболее опасном положении со времен арабской осады 717–718 годов. И дело было не в том, что Симеон ненавидел соседнюю империю. Наоборот, он любил ее и восхищался ею. Симеон хорошо знал Константинополь, потому что его отец Борис отправил его туда получать образование. Он выучил греческий и не понаслышке знал византийский двор с его пышностью и церемониалом. Когда он вернулся домой, Плиска, должно быть, показалась ему мрачной и непривлекательной. В 893 году, после свержения его брата-язычника Владимира, Симеон взошел на престол и начал обустраивать свою страну наподобие Византии. Из Плиски столица была перенесена в Преслав, который должен был стать не менее впечатляющим городом, чем Константинополь. Из византийских провинций привезли мастеров, чтобы построить оборонительные стены и множество прекрасных церквей. Самой великолепной из них стала Золотая, названная так из-за позолоченного купола. Также был построен новый большой ханский дворец, из которого Симеон рассылал свои указы с печатью, изображавшей его очень похожим на византийского императора. Рядом с дворцом была построена еще одна резиденция: Симеон, как и его отец, надеялся, что в Болгарии вскоре будет свой патриарх, и заранее подготовился к этому.

В 913 году, когда Византия отказалась платить Болгарии ежегодную дань, которой ее обложили в результате предыдущих «торговых войн» из-за таможенных пошлин, Симеон пошел на нее войной.

До стен Константинополя его армия добралась, не встречая серьезного отпора, так как в ту пору государство было ослаблено внутренней политической ситуацией. Император Константин VII был семилетним ребенком, и делами правления занимался регентский совет. Вопреки обычной практике, мать Константина Зоя не стала его главой. Церковь признала недействительным ее брак с отцом Константина Львом VI, так как Зоя была его четвертой женой, а православие запрещало четвертые браки. Поэтому она осталась в стороне, а регентский совет возглавил патриарх Николай Мистик, бывший воспитанник Фотия.