Византия

Когда армия болгар встала лагерем под стенами Константинополя, патриарх понял, что иного выхода, чем пойти на переговоры, нет, и спросил у Симеона, каковы его условия. Любопытно, что Симеон повел себя так же, как Варда и Фотий, когда в 864 году они вышли победителями. Он потребовал не сокровищ или земель, ему нужно было нечто более символичное: чтобы юный Константин Багрянородный женился на одной из его дочерей, а его самого патриарх короновал бы как императора. Первое требование не было беспрецедентным, поскольку раньше византийские императоры, например Лев III, уже заключали аналогичные брачные союзы с хазарами. Второе, однако, было чем-то неслыханным. В 811 году Круму даже в голову не приходило возжелать чего-то подобного, хотя его положение было не менее выигрышным. Настаивать на императорской коронации мог только человек, глубоко приверженный византийским ценностям и потому стремящийся взойти на верхнюю ступень иерархии правителей. Не видя иного выхода, патриарх согласился на оба требования. Симеон отобедал со своим будущим зятем Константином Багрянородным, после чего за стенами Константинополя прошла церемония коронации. С этого момента Симеон считал себя императором.

Он упразднил титул хана, приняв вместо него другой – царь (славянское наименование цезаря), а на своих свинцовых печатях, которыми скреплялись документы, называл себя василевсом, используя слово, которым своего императора обозначали византийцы.

Достигнув своих целей, Симеон вернулся в болгарские земли, но он недооценил превратности византийской придворной политики. Через несколько месяцев после его коронации патриарх неосмотрительно позволил императрице Зое вернуться во дворец, потому что маленький Константин тосковал по матери. Однако, оказавшись в Константинополе, Зоя с помощью сторонников сместила патриарха и заняла свое законное место во главе совета. Одним из первых ее деяний стала отмена условий перемирия, согласованных с Симеоном. Помолвка Константина VII была разорвана, и сторонники Зои начали говорить, что коронация была недействительной, поскольку патриарх в последний момент отложил корону и надел на голову Симеона собственный церковный головной убор, а коленопреклоненный правитель Болгарии не заметил этого. В Константинополе воцарились воинственные настроения, и императрица решила раз и навсегда покончить с притязаниями Симеона. Летом 917 года большие силы, состоящие из войск фем и тагматы, двинулись на север и встретились с армией Симеона у города Ахелой на черноморском побережье. Результат этой битвы показывает, почему византийцы, как правило, избегали генеральных сражений. Изначально они располагали преобладающими силами, но их союзники-печенеги не смогли прибыть из-за склоки между командирами кораблей, которые должны были переправить их к месту битвы. Когда же распространился слух, что их командир убит, византийские войска запаниковали и рассеялись, позволив болгарам перейти в контрнаступление и нанести им поражение столь же катастрофическое, как и в 811 году. Византийская армия вновь была почти уничтожена.

Эта победа позволила Симеону взять под контроль все Балканы почти до самого Коринфского залива и объявить себя отныне императором ромеев и болгар, а архиепископа Болгарии – патриархом. Однако, как случалось со многими до него, амбиции Симеона разбились о неприступность стен Константинополя и изворотливую византийскую дипломатию. Он хорошо понимал, что его притязания на императорский титул бесплодны, пока он не захватил столицу Византии, а победа при Ахелое не приблизила его к этой цели. Понимая, что для того, чтобы получить шанс захватить Константинополь, ему нужен флот, Симеон отправил послов в Фатимидский халифат в Тунисе, предложив напасть на византийцев совместно. Однако по дороге домой корабль, на котором плыли послы, захватило калабрийское судно. А поскольку калабрийцы были подданными византийского императора, пленных отправили в Константинополь. Там болгарских послов бросили в темницу, а к арабам отнеслись как к почетным гостям. Их накормили, напоили и отправили домой с внушительным подарком халифу, фактически с взяткой, которая должна была убедить его никуда не посылать свой флот. Одновременно с этим врагам болгар на севере, сербам и хорватам, заплатили, чтобы они напали на Симеона, и такая тактика позволяла сдерживать его, пока он не пойдет на соглашение…