Византийские исихастские тексты

Итак, мы не поклоняемся двум божествам. Прочь зломыслие[1001] сказавших: «Ложью защитимся»[1002], — и «положивших

ложь своей надеждой»[1003], чей «язык словно змеиный, яд аспидов под губами их"[1004]

. Однако намерение всех наших слов состоит в том, чтобы сокрушить стрекала, погоняющие к нечестию (то есть недавние сочинения Акиндина, как прежде — оного Варлаама, его предводителя в ереси), и ясно показать, что светлость божественной природы, будучи нетварной и именуемая божеством, ничуть не препятствует и не устраняет единства и простоты божества. Ведь и зрительная сила все ведающего прежде творения Духа и не является природой, согласно отцам, и [в то же время] нетварна и именуется божеством, и [это] не устраняет того, что божество едино и просто[1005]. Точно так же и боготворящая и промыслительная сила Божия, называемая так[1006], как говорит великий Дионисий[1007], и очистительная, потому что пожигает и истребляет всякую порочность, и присутствие Бога везде и нигде, и попросту вечнодвижимость, [именуемая божеством] от бега[1008] и, так сказать, ускользающая [от всего] вневременной быстротой и присутствующая во всем: итак, поскольку ни одна из них, несмотря на различие друг от друга (ибо Бог не все боготворит, что зрит, чем доказывается отличие каждой из них от божественной природы, так как совершенно тождественные тем же самым [вещи] никак не отличаются друг от друга), — итак, поскольку ни одна из них не мешает божеству быть одним и простым, то как свет будущего и неизменного века, общее упование благочестивых, светлость божественной природы, справедливейше именуемая божеством (потому что она паче всего есть боготворящий дар, ибо сообразно с ней «

праведники просияют, как солнце»[1009], «Бог коих будет посреди богов

"[1010], раздавая награды тамошнего блаженства), — стало быть, как этот [свет][1011], именуемый божеством и светлостью божественной природы, но не природой, не позволит почитающим его нетварным полоняться единому и простому божеству? Или и сам ты, быть может, как мы сказали выше[1012], менее всего будешь считать и именовать наш разум умом, поскольку разум передается воспринимающим, тогда как ум по природе пребывает в нас непереходимым; с другой стороны, ты, вероятно, опять-таки сочтешь, что через разум, когда ум влагает в неученых ум, в обучаемых возникает умная сущность от обучающих, словно как ты говоришь, что причастные Богу причастны божественной природе. Или из любви к спору ты будешь убеждать нас думать, что разум ничем не отличается от умной сущности, как, по твоим словам, оная нетварная энергия ничем не отличается от божественной сущности, боясь, чтобы, как там, по тебе, [будто бы оказываются] два бога, так и тут каждый из нас не имел два ума? Итак, слова о существовании двух или многих божеств, приводимые словно для [обнаружения] нечестия, коварно изобретенного самими собирателями и выставителями, принадлежат не нам, но злодейски клевещущим на нас для прельщения неискушенных.

Глава 6. Что невозможно и пророчески запрещено, чтобы кто-то из последователей Христа впал в двубожие, а лживые доносчики, обвиняющие в этом православных, от своей собственной порочности обращаются в двубожие

Исследовав, любой мог бы увидеть, что поистине никто никогда из [христиан], называемых [так] от Христа, не впадал в двубожие, потому что это непозволительно. Да и что говорю я о христианах, когда даже в нынешних, после Христа, нечестиях не держится многобожие? Ведь уже одно это — упразднение и уничтожение на земле прелести многобожия — есть, согласно богоизбранным пророкам[1013], знамение Христова пришествия. Мы видим, что именно это обвинение [в многобожии] всегда клеветнически выдвигали еретики против святых и что обвиняющие достойных похвалы сами скорее обращались от клеветы в сие зломыслие, хотя и не нарочно устремлялись к нему.

Глава 7. Что Акиндин двумя путями — то за Арием, то за Савеллием — несется в ту же пропасть