Византийские сочинения об исламе

Из сопоставления этих памятников легко сделать вывод, что диалоги — это рабочие черновые заметки, адресованные узкому кругу людей, в то время как «Разговор» — их художественная обработка, предназначенная для широкого читателя. По-видимому, «Разговор» представляет собой позднюю редакцию черновых записей диалогов Абу Курры, произведённую Сисинием Грамматиком, возможно, одним из учеников Феодора, как предположил Khoury[60]. Эту точку зрения высказали также Guterbock[61] и Eichner

[62], указывая на те ошибки в «Разговоре», которые, по их мнению, не мог допустить Дамаскин.

Относительно авторства самих диалогов тоже возникали вопросы. Lamoreaux указывает, что лишь в одной рукописи диалоги 35-38 атрибутируются Феодору, во всех же остальных они фигурируют анонимно, и на этом основании считает, что эти диалоги не принадлежат Абу Курре[63]. Однако, на наш взгляд, в этом случае скептицизм не имеет достаточных оснований: стиль аргументации харранского епископа очевиден в этих диалогах и никаких внутренних доказательств исходя из содержания либо формы текста Lamoreaux не приводит.

Следует сделать ещё одно замечание. Khoury и Glei включают в собрание противомусульманских сочинений Абу Курры 3-й диалог из PG, хотя он, очевидно, происходит с безбожником, а не мусульманином: первый вопрос который тот задаёт, это просьба доказать, что Бог существует. Конечно, некоторые дальнейшие вопросы могли бы естественно звучать и в устах мусульман, но, тем не менее, собеседник харранского епископа именно атеист, поэтому аргументация Феодора имеет другую специфику и для представления о полемике Абу Курры с исламом это сочинение ничего не даёт. По этой причине мы не включили его перевод в представленную ниже подборку.

Феодор Абу Курра в живых диалогах сталкивался с необходимостью приспособить христианскую веру к уровню понимания собеседника. Поэтому он обращается к основному инструментарию формирующегося в его время мусульманского богословия — калама.

Его труды, написанные в диалогической форме, следует рассматривать как первую серьезную попытку осмысления ислама, но также и противостояния с ним. Ему был известен Коран в оригинале и он жил среди мусульманского населения. «Эти короткие сочинения дают ощущение настоящей природы тех отношений, которые существовали между мусульманами и христианами в VIII веке»[64] и «несут на себе печать живого опыта, который опирается на непосредственные контакты с мусульманами, на личные беседы»

[65].

Абсолютный приоритет в диалогах Абу Курры принадлежит не гипотетическому христианскому читателю, а живому мусульманскому собеседнику, в этом новизна и неоценимый вклад в православное полемическое богословие Харранского епископа. Абу Курра свободно переходит на аналогии из области медицины, юриспруденции (что особо близко мусульманскому сознанию), истории, иллюстрирует свои аргументы примерами из повседневного быта мусульман; его лаконичные ответы, чётко поставленные вопросы, нестандартные решения, рассчитанные на сильное психологическое воздействие на оппонента — всё это являет образцовый пример искусства полемического диалога[66].

Опровержение сарацин

епископа Феодора Харранского по имени Абу Курра,

в пересказе Иоанна Диакона[67]

Когда я размышлял о происходящих в настоящее время нападениях еретиков на Церковь, которые как враги возвышаются против неё, пришло мне [в голову] уподобить их болезням, возникающим в теле живого существа и снова проходящим, согласно неложному обетованию Устроившего её [т. е. Церковь] на непоколебимой скале веры — вожде апостолов Петре, Который [т. е. Устроивший] есть Глава тела её, Слово Божие и Бог, Единородный Сын, Отцу и Святому Духу единосущный, собезначальный, совечный же и вместе восседающий на престоле.

Я счёл необходимым объяснить, почему устремляются еретики нападать на неё. Ненавистник добродетели сатана во всём противостоит любящему добродетель Богу, и всё, что Владыка берётся строить, этот несчастный стремится сокрушить; подобно многим другим [примерам], очевидно показывает нам это история праведного Иова. Ибо когда Бог свидетельствовал, что он праведен и благочестив и воздерживается от всякого зла, губитель настойчиво пытался убеждать, что он не таков, потому что надеялся доказать, что Иов следует Богу по необходимости. Но ложно рассчитывал враг праведных. И Владыка обещал вождю лика апостолов Петру, что устроит Церковь на непоколебимой скале его исповедания и что врата адовы не одолеют её (Мф 16:18), — точно так же богопротивный до настоящего времени борется с ней и пытается низвергнуть её, стремясь доказать, что воипостасный Бог и Истинный Отец говорил ложно.