Византийские сочинения об исламе

2. [Поэтому] я положил это началом письма. Ибо [с самого] начала не следовало склонять твой слух к этому дурному разносчику сплетен и диаволу, ни, только лишь по-человечески, если бы и принял, повеления такого не выносить, но озаботиться [прежде] тем, чтобы выяснить происхождение слуха и через это узнать, является ли он верным или извращённым, и не бросать такое обвинение человеколюбию и порядочности Ромейского царства от случайно услышанного [слова]; но насколь ты велик и высок властью, прежде чем слушать о великом и высоком невероятную молву, необходимо [тебе] иметь о таковом надёжное сведение и не обманываться рассказываемыми [сплетнями]. Ибо и многим [твоим] подданным, которых народ ромейский содержит в большом почёте, оказывает он в этом исключительную услугу, по человеколюбию и доброжелательности к ним. И доказательство этому не моё [только] слово, но твёрдость имеет от того, кто [обитает] на земле ромейской власти и по всей земле, где простирается это господство, все люди по всей земле и всякому исследованию предоставляют таковое свидетельство. Следовательно, как правдоподобное, являемое от всякого языка и всякого исследования общее свидетельство [нашего] человеколюбия, как и сам ты, будучи рассудительным, мог уяснить, и подобало бы тебе сначала подвергнуть испытанию случившиеся человеческие дела, прежде чем входить в таковые нечеловеколюбивые деяния. Так как не следовало вашему высочеству сразу же в сознании [своём] всецело уделять веру диавольским языкам, которые есть конечная причина того, что ромеи представляются [виновными] в таковом отвращении к людям.

3. Однако и после того, как это произошло, и через посланных отсюда, и через дошедших к нам, ты мог бы найти полную уверенность [в этом], получив от них требуемое; ибо они собственными глазами [всё] видели и потому истинны их рассказы, пусть они это сообщат вам; не только же они, но и посланные с ними [люди] вашего племени и веры пусть предоставят признание, что в царствующем сем городе, с какого времени оказались они в плену, случалось ли, чтобы их приводили в [подобное] испытание. И равным образом, как только появился бы тот, кто отрицает это, через слова ваших единоплеменников, и доныне к нам посылаемых, [мог ты] принять, что произошедшая сплетня есть лжесвидетельство. Однако кроме [всего этого] пишу и я, грешный из сущих, если же и недостойным будучи отцом христианского народа, но Христа Бога нашего учеником являясь и истины Его решительно никогда не отрицаясь (не случалось, чтобы до такой степени оставлять [мне] Его указания и попечения).

4. Итак, выслушай, человек великий и возвышающийся над [всем] родом сарацинским! Ромеи, от начала царствуя, так о пленных устанавливали, как сведующие, что вплоть до конца состояния войны необходимо сражаться, [стремясь причинить] страдания неприятелям, после того же, как возьмут в руки противоборствующих, [необходимо] как о подопечных заботиться [о них] и попечение проявлять об их беспечной жизни, и ничего другого им мучительного не причинять, разве только лишение отечества, домов, друзей и родственников. Поэтому и жилища выделяли, дабы были они нестеснёнными и воздухом чистейшим наслаждались, и другое, столь же для человеческой жизни необходимое для единоплеменных и единоверных [твоих], и [выделяли] принадлежащим вашей религии отдельный молитвенный дом. И вообще, к тому, что я прежде сказал, кажется правильным [добавить, что] с самого начала царствования ромеев ни в чём другом не ощущают недостаток ваши пленные по сравнению с сарацинами, которые в собственном отечестве и земле живут, только лишь в том, что отчуждёны они от собственных родственников. Такое человеколюбие изначально до такой степени [прочно] было постановлено, что [правители], от каждого рода наследовавшие власть царства, стойко держались в нём (т. е. человеколюбии — пер.), стремление к нему даже до сего дня сохраняя; так что не имеют [возможности] чтущие истину нечто сказать [о том], чтобы было какое-нибудь изменение в содержании или жилище, или другом условии жизни, изначально дарованном сарацинам, ставшим пленниками, тогда как пленённые вами христиане, как слышно от всех, в таковых стеснённых обстоятельствах пребывают и таковую несчастную жизнь отмеряют, что гораздо более лучше и желаннее [представляется] для них смерть, чем причисляться к живущим [в вашем плену].