Византийские сочинения об исламе

Итак, почему христиане и храмы их заслуживают принимать на себя несчастья, когда они всяким образом повинуются твоим повелениям и не осмеливаются ни рукой пошевелить, ни сказать неугодного тебе, [неужели] чтобы и мы это [себе] позволили, если царь ромейский замыслит заключённых у него сарацин предать мукам? И это говорим мы не потому, что так произошло (ибо не произошло, и не произойдёт, и ромейское человеколюбие не усомнило себя и никогда не усомнит); но это говорим мы, чтобы увидел ты, что не справедливо поступаешь ты таким образом, предавая христиан мучениям. Но и написанные вашим пророком данные гарантии расторгаются этим, и необходимая тебе справедливость, быть почитаемым изменяется на великое бесславие и отклонение.

8. Посему, о славное украшение сарацин, не пожелай славу вашу на бесславие по этой части переменить. Ибо разве узнающие, что первый человек из сарацин обитающих у них и вверенных ему христиан вверг в мучения и страдания, не совершенно ли переменят отношение к нему на противоположное, не сочтут ли, что совершаете вы несправедливое и недостойное твоей, позволенной от Бога, власти? Ибо как каждый достоин через собственную добродетель ублажаться, так и каждый по справедливости [должен] давать отчёт в собственных ошибках. Ибо пусть всецело обратит внимание твой великолепнейший ум, что сын, часто ошибающийся, не будет подвергнут отцом наказанию, как если бы и не ошибался; но и брат братом, сотворивший что-нибудь злое, не будет им осуждён, как если бы и не стал соучастником дурного поступка; и вообще ни родстенник своего родственника, ни друг друга [не осудит] за какое-нибудь дело, достойное наказания, как если бы и не являлся общником дела.

9. Итак, рассмотри из этого, насколько более разумнее христианам от тебя не терпеть страх [якобы] по причине, как вы говорите, насилия над здешними сарацинами, чтобы и мы это дали [здешним сарацинам], как и прежде мы говорили, чтобы совершенно когда бы то ни было здешняя власть не имела намерения таким образом участвовать в том, чтобы тех, кто здесь, подвергать насилию. Но этого не произошло, и не пришло сарацинам какого-либо насилия ни от царя, ни от удостоившихся беседовать с ним, ни от другого кого, известного и близкого [ему]; если только не [случилось] где-нибудь от каких-нибудь находящихся в незнатном положении, каковые, если это будет узнано, получат подобающую расплату.

И чтобы не показалось, что мы [лишь] через наши слова предлагаем [получить] вам об этом уверенность, и [некоторые] сарацины здешние посланы и послания от тех, кто здесь [находятся], захваченные на войне, через что ты придёшь к большей уверенности, что дошедшие до слуха твоего дурные речи людей вдохновлены от злых демонов, и как от начала человеческий род возненавидевших и прилагавших старания и сарацин к диаволу послать, и христиан в несчастья и страдания [повергнуть], тем более же божественной справедливостью осуждаются.

Но ты, о величайший глава народа сарацинского, этого не оставляй без внимания, не забудь привлечь к ответственности за лжесвидетельство скверных людей, на славу и величие твоего имени навлекших позор, предоставивших упоминание о насилии, чтобы призвать тебя на мучение христиан; но если в чём доверяешь ты мне, желающему и твоей славы и твоего спасения, как и всех людей (ибо таково моё служение, чтобы о спасении всех, хотя и грешник, молился я днями и ночами), лучше же старайся, чтобы сохранить, когда уйдёшь ты из жизни, памятное [о себе] человеколюбие, памятное милосердие и справедливость, чтобы в дни твоего правления человеколюбие и справедливость подвластным прибывали, всякая же несправедливость и насилие изгонялись.

Св. Самон Газский об исламе

Впервые св. Самон Газский и его диалог о Евхаристии упоминается в издании 1560 г. греческого текста Литургий свв. Иакова, Василия Великого и Иоанна Златоуста. Вскоре диалог стал известен, придясь кстати в полемике между католиками и протестантами о Евхаристии. В этом споре и православная сторона ссылалась как на авторитет на бл. Самона (например, Мелетий Сириг (†1669) и патриарх Иерусалимский Досифей (†1707)).

Что же касатеся протестантской стороны, то она в лице пастора E. Aubertin’a (†1653) заявила, что Самон Газский — «фигура химерическая», а текст его диалога — подложный, и написан в XVI в. Эту мысль повторяли затем и другие протестанты. Однако в последующей полемике их аргументы были признаны безосновательными (Р. Päris’ом) и до середины XX в. диалог более не вызывал сомнений в подлинности[211].

Рукописная традиция вступления к «Диалогу» кратко сообщает, что Самон был архиепископом г. Газа в Палестине, занимал кафедру около 1050 или около 1072 гг. и был мучеником, убитым мусульманами. Это всё, что было известно об авторе «Диалога», и на основании этих сведений Papadopouli включил его в изданный им каталог святых[212]. Текст сочинения был издан Galland’ом и перепечатан в патрологии Миня (PG. Т. 120. Coll. 821-832).