Визит «Полярного Лиса»

– Здравствуйте, товарищ Щукин, – произнес вождь, – вы сказали, что у вас есть сообщение особой важности от товарища Болдина. Мы вас внимательно слушаем…

– Здравствуйте, товарищи, – ответил Щукин, – у меня действительно есть сообщение особой важности. Два дня назад, утром двадцать восьмого числа в контакт с группой генерала Болдина вступили люди, утверждающие, что они якобы представляют командование космического крейсера, прежде принадлежавшего некой Русской Галактической Империи, и предложили нам всю возможную с их стороны помощь в разгроме немецко-фашистских захватчиков…

После этого заявления в кабинете повисла гробовая тишина. Нет, разумеется, товарищи (и в том числе Сталин) прекрасно понимали, что если Щукин прилетел на аппарате пришельцев и от их лица выступает в роли посланника, то он явно успел вступить с ними в какие-то отношения. Шокировало не это, шокировало упоминание об «империи». Не прошло и двадцати четырех лет с момента Великой Октябрьской Социалистической революции, едва-едва подросло первое поколение, родившееся и вступившее во взрослую жизнь при советской власти – как вдруг на горизонте снова появляются такие пережитки прошлого, как империя, император и прочее. Первым пришел в себя, как ни странно, товарищ Маленков – внешне невзрачный и оттого незаметный, но ценный и очень незаменимый.

– И вы, конечно же, товарищ бригадный комиссар, – вкрадчиво сказал он, – сразу заподозрили в этих людях германских или британских провокаторов?

– Нет, товарищ Маленков, – отрицательно покачал головой бригадный комиссар, – провокаторов в этих людях заподозрить весьма затруднительно. Первым делом они предъявили нам доказательство своего инопланетного происхождения, поскольку прибыли к нам на парящих над землей аппаратах, основанных на еще неизвестных нашей науке принципах и вооруженные оружием, которое вместо пуль испускает убийственные, прожигающие все, лучи.

– Даже так?! – хмыкнул Берия. – И что, при прибытии этих посланцев были какие-то инциденты, кто-нибудь из наших мирных граждан, или бойцов и командиров пострадал или погиб?

– Да нет, товарищ Берия, – пожал плечами Щукин, – один маленький инцидент с часовыми при первой встрече имел место, но никто из наших людей в при этом не пострадал и не погиб. Все потери были только у немцев…

– И больше потери смогли нанести немцам эти, как вы говорите, посланцы галактической империи? – пренебрежительно спросил Маленков. – Сколько их там было – двое или трое?

– Да нет, товарищ Маленков, – сказал бригадный комиссар, – не двое и не трое. Дело в том, что на контакт с нами вышла базирующаяся на борту космического крейсера егерская рота наземной разведки, усиленная взводом огневой поддержки… По боевой мощи это можно сравнить только с полком ОСНАЗа при поддержке минометов и тяжелых пулеметов.

– Очень хорошо, товарищ Щукин, – кивнул Берия, протирая пенсне, – только непонятно, как могло получиться так, что эти самые имперские егеря в своей форме смогли приблизиться к нашим бойцам без того, чтобы часовые открыли огонь. Они что, шли под белым флагом, как парламентеры?

– Дело, товарищ Берия, в том, – сказал Щукин, – что первым делом, еще накануне контакта, имперские егеря обнаружили и частью пленили, частью уничтожили немецкую разведывательно-диверсионную группу, действующую в наших тылах в форме ГУГБ НКВД. Позже командир группы, его заместитель и радист были переданы нашим контрразведчикам для разработки. Оказывается, у немцев есть целая специальная часть, солдаты и офицеры которой хорошо владеют русским языком и способны с легкостью выполнять задания в нашем тылу, прикидываясь советскими военнослужащими. Разгромив вражескую разведгруппу, капитан Пекоц переодел своих бойцов в трофейное обмундирование сотрудников ГУГБ НКВД, посадил их на отнятые у немцев мотоциклы – и так, среди бела дня, колонной въехал в населенный пункт, где находился штаб группы генерала Болдина.

– Нахалы! – хмыкнул Сталин, набивая трубку. – И что, товарищ Щукин, они все действительно хорошо говорят по-русски, как об этом рассказывают летчики?

– Нахалы – это не то слово, товарищ Сталин, – ответил бригадный комиссар, – и по-русски говорят очень хорошо, даже слишком. Их главный тактик, Ватила Бе, в случае необходимости способна выразиться таким крепким словцом, что у многих наших институток в генеральской форме завянут уши. У егерей тоже юмор весьма своеобразный, на любителя. Командир немецких диверсантов обер-лейтенант Ридель плакал и был готов рассказать нашим особистам все без утайки, лишь бы его не отдавали обратно имперским егерям.

– И что они с ним делали, неужели так сильно били? – поинтересовался Берия.

– Они его и пальцем не тронули, – ответил бригадный комиссар Щукин, – просто сняли с него кальсоны и посадили мужскими причиндалами на лесной муравейник, и держали так, пока тот не начал правдиво отвечать на их вопросы.