Вкус долины смерти

Сегодня полнолуние. Ставни покрепче, сигнализацию погроме и можно переждать эту ночь. Я сижу в своей комнате, и чувствую себя в безопасности. Мясник не виноват, его могли сдать, как собачку. Может, он указал на меня? А шериф не упомянул. Меня вводило это в заблуждение. На мне висят смерти тех, кому лучше не жить. Я чиста перед своей совестью, но не перед законом. Надо мной маячит костёр, и если «охота на ведьм» начнётся, то я буду первой, меня слишком много, кто знает.

Эдриан постучал в мою комнату, я даже не слышала, как он поднялся.

– Тук-тук, к тебе можно на пару слов? – произнёс он только серьёзным тоном.

– Да.

Я предчувствовала это. Эдриан сел напротив меня на старое кресло-качалку. Он посмотрел наверх, у меня как раз была включена иллюминация на потолке звёздного неба и множества созвездий.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Эту ночь нам надо провести дома, у нас будет алиби. Когда утром, они пожалуют. Ты кому-то перешла дорогу, и этот кто-то подал на тебя жалобу. Вспоминай, что ты сделала за последние три недели серьёзного, – лицо у Эдриана приобрело мрачный оттенок.

– Я вела себя плохо эти 3 недели, ка к обычно, швырялась словами и размахивала пушкой.

Эдриан словно напрочь забыл о нашем разговоре в гараже. Значит, случились более серьёзные вещи.

– Нет, я тоже переходил кому-то дороги, однако конфликт был исчерпан. Просто я хочу сказать, что надо беречь себя и теперь ты одна шастать не будешь. Это закончится через неделю, так этот авторитет уезжает.

– Я буду, как Анна Франк, целый день сидеть дома? – очень подозрительно, но я не могу ничего припомнить.

– Придётся. Ты пробовала то, что сегодня предложил Докери. Такая гадость…

Я кивнула, но мои мысли были о совсем другом. Я тут же вспомнила, кто это мог быть. Кто является убийцей девушек?! Я сидела у Коулмана, и мельком его заметила. Я должна явиться туда, чтобы поговорить с ним. Надо усыпить бдительность папы, ждать три часа, а потом через окно и на улицу.

Я не смогла сдержаться, все выложила папе до последней капельник, про Освальда и Блейка. Эдриана это сильно разозлило, потом он понимающе пожалел меня и сказал, что защитит от любых несчастий.

– Забудь, потому что это очень злые игры, – сказал папа.

Папа всегда так говорит, я тоже рекомендую себе всегда забыть, не вспоминать о ноющих ранах, о наболевшем. Но сейчас меня волновала, как раз другая история. У меня одно из качеств – переключаемость.

Я вспомнила про Дэмиана, и я должна была точно явиться к нему, и всё разузнать. Мен ничто не могло остановить.

Я как раз и предполагала такое. Я переодеваюсь в толстовку и джинсы, надеваю кроссовки и медленно сползаю, открыв ставни. Падение было легким, кусты как всегда впиваются в кожу и одежду.

Я прохожу вокруг доме и вглядываюсь в малейшую щель, папа уже смотрит своё вечернее шоу. Взгляд его сосредоточен только на телевизионной чуши.

У меня ещё есть время.

Пистолет неумело торчит из кофты. Я во все оружие, двигаюсь также грациозно, как лань, бегу, рассекая пустоту, меня нельзя догнать. Я забегаю в крохотный мотель, его машина стоит прямо рядом. Поднимаюсь на верхний этаж, открываю дверь и что я вижу, меня кто-то ждал. Сильный удар и дверь за мной запирается, я отлетаю к стене, в миллиметре от меня проносится острый нож, впиваясь в стену.

– Это я, – кричу я.

Он отходит он меня и, оскалившись, улыбается. Дэмиен отшатывается от меня.

– Ты думаешь, это я убийца? Меня подставили…Я уже неделю сижу здесь и жду нападения, ожидание – самая страшная вещь в мире.

Он сам на себя не похож. На нем бесформенная грязная одежда, безумный взгляд, блуждающий в пространстве.

– Мясник в отделе полиции. Убийца Хлои будет наказан.

– Ты ничего не понимаешь! – сказал он, – Твой мозг не вырос из 19-него возраста.

– Дэмиен, ты сам виноват, что перестал ходить на собрания. Они дают защиту и регистрируют нас как неприкосновенную собственность.

Он глухо засмеялся. Оскалился на меня и, шатающейся походкой, забился, как раненый зверь опять в угол. Он посмотрел на меня оценивающе и начал:

– Ты, как товар, подлежишь демобилизации в случае восстания! Вас всех к чертям депортируют в самое пекло, в адскую топку. В среде вампиров повесили убийство на меня. Убита молодая вампирша вместе с ними. Всё повесят на меня и сожгут.

– Ты должен бежать тогда, Дэмиен, что ты здесь делаешь? – мне стало страшно за него, я прислонилась к стенке, и почувствовала на себе, как его лихорадит от страха. Дэмиен был вне себя. Он стукнул кулаком по стене. Его глаза цвета аквамарина почернели.

– А кто же тогда убийца?

Он мне не ответил. Я вышла из номера, как завороженная побежала обратно. Я бежала через парк, чтобы остаться незамеченной. Ночью ещё работал местный притон, собирались пить пиво и колоться наркотиками в дешевое злачное место. Люди как люди. Они неизменны, их пороки окутали в цепи, защепив клешнями. Всё умирает, когда-нибудь.