Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах

«Охоту я любил всегда, часто ходил охотиться, но на женщину шёл в первый раз. Когда я вышел на трассу Узунагач-Майбулак, то увидел какую-то молодую бабу. Она шла одна. У меня внутри всё «заколотилось», и я кинулся за ней. Услышав мои шаги, она обернулась, но я догнал её и, схватив рукой за шею, поволок в сторону свалки. Она стала сопротивляться, и тогда я ножом перерезал ей горло. Потом я пил её кровь. В этот момент со стороны посёлка Фабричный появился автобус. Я лёг на землю и притаился рядом с убитой. Пока я лежал, у меня замёрзли руки. Когда автобус проехал, я отогрел руки о тело женщины и, раздев, стал её разделывать. Я вырезал у трупа груди вместе с полосками жира, вырезал икры, отделил таз и бёдра. Затем все эти части сложил в рюкзак и принёс домой. Часть жира я растопил, а часть засолил и кушал как сало. Один раз, прокрутив мясо на мясорубке, даже сделал пельмени. Всё мясо я всегда ел только сам и никого не угощал. Два раза жарил сердце и почки. Мясо тоже жарил. Но оно было жёсткое, и готовить его на собственном жиру приходилось долго. Мясо этой женщины я кушал около месяца. В первый раз я ел человечину через силу, а потом привы».

(Из показаний Н. Джумагалиева)

Внешне за эти месяцы охоты Николай никак не изменился, разве что повеселел немного и девушки вновь стали его интересовать. Одна из его спутниц однажды пожаловалась на свою подругу, которая, естественно, была отвратительным человеком, как и полагается всем подругам. Девушке просто хотелось посплетничать о ком-то, не более того.

– Слушай, пригласи ее ко мне, я ей объясню, что так не поступают, – предложил Николай в ответ на очередную историю об отвратительной подруге. Девушка так и поступила. Подруги больше никто не видел. Николай сказал, что та уехала к родителям, а все и поверили.

Глава 4

Арест

1978–1981 гг

В августе 1978-го года дома у Джумагалиева собралась веселая компания. Мужчины пили почти до утра, постепенно мирные разговоры перерастали в какой-то спор. Николай вдруг встал из-за стола, ушел в комнату и вышел оттуда с охотничьим ружьем. Все тут же замолкли. Николай, не ожидавший такой реакции, подошел к мужчине, с которым только что спорил, и нажал на спусковой крючок.

Здесь показания свидетелей расходятся, одни говорят, что никто ни с кем не спорил, Николай просто случайно застрелил приятеля, когда хвастался ружьем. Другие говорили, что мужчины спорили о чем-то, но градус дискуссии был совсем не таким высоким, чтобы взбеситься и застрелить человека.

Бытовое убийство раскрыли быстро. Николая арестовали в тот же день, но парень производил все более странное впечатление, а показания свидетелей вызывали еще больше вопросов. В итоге Джумагалиева все же отправили в Москву на психиатрическую экспертизу. В институте Сербского ему быстро поставили диагноз – шизофрения. Довольно простая, классическая форма. Даже обидно было, что так все повернулось. Принимай парень вовремя лекарства и проходи лечение, никого бы не убил. Джумагалиева отправили на принудительное лечение, а через пять лет отпустили на свободу, так как сочли неопасным.

Глава 5

Хищник на свободе

1981–1982 гг

Очень скоро в окрестностях Алматы снова стали пропадать девушки. Джумагалиев успел совершить три убийства, а в декабре 1981-го познакомился рядом с Медеу с девушкой.

Джумагалиев все еще был красивым мужчиной, которому на тот момент было около тридцати. Он все еще умел производить на девушек впечатление высокомерного и недооцененного обществом гения. Молчание часто принимали за признак ума, а блуждающая улыбка на лице Джумагалиева довершала этот образ странного гения. Джумагалиев сказал, что собирается вечером устроить вечеринку, на которой был бы не против видеть и новую знакомую. Девушка с радостью согласилась поехать в Узунагач, что где-то в 50-ти километрах от Алматы.