Вкус власти.

Витус Ансив что-то там рассказывал про шкурки чудного зверя, но это будет следующей весной. Если вообще будет. Зато здесь и сейчас в каюте заперто нечто подороже каких-то там шкурок. За одну только прекрасную дикарку благородные отвалят больше серебра, чем удалось заработать на весенней экспедиции. Но так же ясно и другое: при всём желании не получится оставить столь ценную рабыню себе. И дело не в жене, она знает своё место. Нет. Благородные ни за что не простят такую роскошь. Да и пускай! Зато, пока струг медленно и неторопливо скользит по реке, будет предостаточно времени насладиться райским яблочком.

Осторожно, словно боясь выпустить птицу удачи, Типат приоткрыл дверь в каюту. Юная дикарка всё ещё спит. Девушка сползла на пол и растянулась во весь рост. Длинные густые волосы рассыпались по циновке. Свет из двух узких окошек подчёркивает её стройное, упругое тело. Едва Типат переступил порог, как дикарка тут же проснулась.

Распахнув глаза, дикарка села и грациозно потянулась всем телом. О-о-о! Словно настоящая пушистая кошка. Типат нервно сглотнул, от волнения задрожали колени. Дикарка, увидав господина, дикарка улыбнулась и поднялась с пола. Даже не верится! Типат шагнул навстречу.

Дикарка, продолжая соблазнительно улыбаться, защебетала на своём диком языке что-то непонятное, но очень мелодичное и приятное. Продолжая верещать и улыбаться, дикарка выразительно протянула связанные руки. Понятно что! Типат тут же развязал узлы и отбросил верёвку далеко в сторону.

О-о-о! С такой красотой снова чувствуешь себя пятнадцатилетним юнцом. Слишком молодым и неопытным. Между тем прекрасная дикарка сама шагнула навстречу. Красивые нежные руки обняли за шею, а тонкие губы коснулись щеки… Типат, едва не теряя сознание от вожделения, постарался обнять дикарку, подхватить её легкое тело и уронить на заправленную кровать…

Жгучая боль разорвала наваждение. Дикарка что есть сил двинула коленкой в пах. Типат застыл на месте и выпучил от боли глаза. Новый удар. Дикарка двинула локтём в глаз. Типат ударился головой о стенку и рухнул на пол. Дикарка тут же перескочила через него и рванула на выход. Узкая дверь жалобно хлопнула за её спиной. Сверху раздался глухой удар. Грохот. Треск. И истошный вопль Лебаса: «Держи-и-и!!!»

Дикарке почти удалось сбежать. Возле каюте она с разгону сбила Лебаса с ног. Главный приказчик едва успел схватить беглянку за подол и закричать. Ещё миг, и она сиганула бы со струга в речную воду. В последний момент один из гребцов успел ухватить её за лодыжку и повалить на палубу, за что получил кулаком прямом в глаз.

Простолюдины кучей набросились на дикарку, сорвали с неё остатки платья и с большим трудом прижали к палубе. Пленница сопротивлялась как припадочная: молотила кулаками, пятками, расцарапала несколько лиц и едва не откусила Лебасу ухо. До вожделенной свободы ей не хватило половины метра. Дикари в клетке тут же подняли вой. Крича и улюлюкая, пленники принялись бренчать кандалами и биться о деревянные прутья. Струг, лишённый управления, закрутился на месте. Остальные суда, чтобы не врезаться в него, разошлись в стороны по широкой дуге.

Бардак и анархия продолжались недолго. Лебас выкрикнул несколько приказов. Рулевой тут же вернулся к рулевому веслу и выровнял струг. Несколько гребцов схватили дубинки и застучали по деревянной клетке. Дикари, получив по пальцам несколько чувствительных ударов, тут же заткнулись. Прочной верёвкой Лебас скрутил ноги и руки непокорной дикарке. Юной пленнице пришлось заткнуть рот. Так и не сумев сбежать, дикарка разразилась пронзительными воплями и принялась плеваться во всех подряд. Держа мычащую дикарку за талию, Лебас приволок её обратно в каюту.

Ошарашенный и побитый Типат с трудом поднялся с пола. Глаз болит, пах невыносимо ноет. Теперь понятно, почему витус Ягис решился расстаться со столь прекрасной наложницей. Вовсе не решился, а сбачил с огромной выгодой невероятно дикую и непокорную рабыню. Наверняка и в Тивнице она неоднократно пыталась сбежать. Больше огромного синяка на левой скуле и ушибленного самолюбия, задело необузданное поведение пленницы. Ничего подобного от женщины, тем более от рабыни, ну ни как не ожидал.