Вкус запретного плода

— Прости, я опять что-то не то несу, просто все как-то… неожиданно. И… мне, наверное, надо будет обо всем подумать.

— И мне, наверное, тоже. — Постепенно к Марине возвращалось самообладание. Интересно, что она скажет маме? И в школе еще один день пропустила!

Марина не спеша, деловито, без тени смущения, начала одеваться. Что же теперь поделать. Она взрослый человек, да и не конец же это жизни!

Сидя на тахте, Валерьян хмуро наблюдал за ней. Когда Марина собралась уходить, он резко встал, обнял ее, начал целовать. «Ну нет, только не сейчас! — в ужасе подумала Марина, предпринимая судорожные попытки высвободиться. — Вот честное слово, на сей раз я точно закричу!»

Но Валерьян отпустил ее. В его глазах, неожиданно снова сделавшихся карими, теплыми, светилась искренняя тревога за Марину и какая-то… тоска по несбывшемуся, что ли? По чему-то, что еще, наверное, могло бы быть, если…

— Послушай, ты, пожалуйста, не исчезай сразу насовсем! — неожиданно попросил он. — Оставь хотя бы свой телефон, а то… Ну, я так просто не могу…

«А ему, наверное, очень одиноко живется, — поняла вдруг Марина. — У меня мама есть. И папа», — добавила она с некоторым запозданием.

— Хорошо, — произнесла она вслух. — Найдется у тебя, чем записать? А то я спешу.

Валерьян покопался в разбросанных по столу бумагах и извлек ручку.

— Ну да, ты же у нас поэт. — Марина слабо улыбнулась. — Записывай. — Она продиктовала номер. — И напиши, что Марина, а то еще забудешь.

— Уж как-нибудь.

Они вместе дошли до входных дверей, Валерьян отомкнул замок, дверь сразу же распахнулась, но Валерьян удержал Марину за плечо и нежно, медленно поцеловал на прощанье.

— Пока! — прошептал он. — Я обязательно позвоню.

«Как же, жди, — думала Марина, спускаясь по бесконечной лестнице. На душе было пусто и скверно. — Вот взять бы и бросить в эту квартиру гранату! Чтобы ни квартиры, ни Валерьяна, ни идиотской глухой старухи».

— Господи, что же я скажу маме! — простонала она.

«А может, он позвонит?» — ласково шевельнулось где-то на дне души. Но Марина решительно замотала головой. Из давнего детсадовского опыта она запомнила твердо: если во что-нибудь НЕ верить, то оно, может быть, еще сбудется, а иначе — ни за что.

4

Подымаясь в лифте и подходя к своей квартире, Марина отчетливо слышала и словно видела, как бухает под тонкой блузкой ее испуганное сердце. Что теперь будет? Вчера ей казалось, что не прийти домой ночевать — совершенно немыслимо, что мир от этого перевернется, маму непременно хватит удар и вернувшаяся утром Марина узнает, что ее мама в больнице или сошла с ума. Ну вот, она не пришла и даже не позвонила. Не позвонила-то почему? Вечером, когда ехали к Валерьяну, Марина всю дорогу думала, что обязательно надо, как придет, сразу же позвонить, а в результате не удосужилась даже спросить, где у них там, в их раскуроченной квартире, телефон? Все казалось, что есть еще время, успеется. Марина ведь не собиралась там ночевать! Как же так получилось? Ах да, после всего, что с ней состоялось, Марина просто сразу заснула, как-то неожиданно вырубилась, теперь даже не вспомнить, как и когда.

Удивительно: Марина всегда с трудом засыпает, думает перед сном, ворочается, а в поездах, например, вообще никогда не спит. И вот вдруг, в чужой постели, в незнакомой обстановке так сразу заснуть? Накануне из-за Аниного самолета, улетавшего в такую безбожную рань, Марина практически не спала.

Она отперла дверь и медленно, крадучись, скользнула в прихожую. Хоть бы первые-то минуты прошли спокойно! Но не тут-то было.

Из маминой комнаты стремглав выскочил Фунтик, крошечный карликовый пинчер (когда его только принесли, он умещался в рюмке), и начал отчаянно лаять. Не собака, а звонок электрический, причем без выключателя. Его звонкий визгливый лай разносился по всем этажам, с первого до девятого, а Маринина квартира была на третьем. С трудом подавив раздражение, Марина наклонилась и подхватила песика на руки, чтобы он замолчал! Он тут же излизал ей лицо и руки, искусал пальцы и даже умудрился, ловко подскочив на руках, шутливо вцепиться в ухо — не больно, но достаточно неприятно. Экая бестия!

— Ну хватит, хватит! — увещевала его Марина. — Как ты ни старайся, настоящей собаки из тебя все равно не выйдет. Никакая ты не собака, сплошная несуразица! Ну, брат, ты и нахал! — На сей раз песик исхитрился ухватить Марину зубами за нос. Марина присела на корточки, осторожно поставила собачонку на пол и подняла голову.

Напротив нее, у дверей в свою комнату, стояла мама, на вид вполне здоровая, но очень растрепанная и с красными, припухшими глазами. Мама молчала. Марина тоже. Марина даже с корточек приподнялась, несмотря на то, что обрадованный Фунтик оперся лапами о ее колени и начал старательно вылизывать ей лицо, слегка прихватывая зубами губы и щеки.

Так они и смотрели друг на друга, Марина и мама, и ничто не нарушало эту жутковатую тишину, кроме вечного попискивания компьютера, доносящегося из-под папиной двери.