Вкуси Меня

— Игнат… — от мягкой интонации этой женщины тепло разлилось по всему мужскому телу, — Я очень виновата перед тобой. Я разбила твою, наверняка, любимую машину, и скрылась с места ДТП, но я готова понести все убытки связанные с её восстановлением. Как видишь, я не отказываюсь от своей ответственности. И мне очень жаль, что из-за этой аварии, что-то пошло не так на твоей работе. Я честно не знаю, ты ли отец этого ребёнка. Я в подобной ситуации в первый, и я надеюсь, в последний раз. Но давай посмотрим трезво на ситуацию, — я развернулась к нему вполоборота, не заметив как одна часть моего бюста “вышла за берега”, — Ребёнок тебе не нужен. А я от него не могу и, самое главное, не хочу отказываться. Я понимаю, что твоя работа связана с высоким риском, поэтому предлагаю следующее: мы сейчас расходимся. Ты выставляешь мне счёт на ремонт. Если этот заказ, который мне сейчас даёт Борис Николаевич, действительно мой, то я уверяю: я быстро с тобой расплачусь, и мы забудем про случившееся как страшный сон, — тишина. Игнат прямо смотрит мне в глаза, — И… Чтобы заказ был у меня в кармане, а я выглядела профессионально, мне нужно, чтобы я пошла в кафе одна.

Игнат посмотрел перед собой. Машины на заданиях он меняет чаще чем свои собственные кожаные перчатки. Одни переворачиваются, вторые бьются, третьи обстреливаются или сгорают. Деньги — это самое последнее, о чём он думает. А вот Кира, и возможно их ребёнок… Он посмотрел на кукольное личико, а потом ниже. На правильную по всем канонам строения тела грудь… Слишком идеальна. Слишком нативна, чтобы он мог просто взять и поверить, что она вклинилась в его расследование просто по воле случая в слишком неподходящий момент — в момент его слежки за Адамом Уилсоном, персоной до того тёмной, что это не просто мафиози, это религиозный сектантский фанатик, который парализует умы многих… В момент, когда произошла авария, Игнат был уверен, что у Адама в машине был труп. Он мог уже только за это задержать его! Но нет. В него врезалась и скрылась с места ДТП слишком красивая дева. Ему запудрили мозги, а потом разыграли спектакль с ЭКО, заставляя совсем забыть про расследование и переключиться на возможно его ребёнка. А что просто завершает весь этот цирк, так это “объяснение” того, как они с Кирой вдруг ничего не помнят — духи. Удобно. Ловко. Фантазёры! И сейчас она идёт на неожиданно выигранный тендер под предводительством кого? Неожиданно Адама Уилсона. Может она просто одна из ярых поклонниц этого сатанинского приспешника, которая таким образом наконец-то получила лучи внимания сектанта?

Игнат ещё раз посмотрел на вырез.

— Платок надень, — я почувствовала себя ребёнком в детском саду с таким обращением. А потом посмотрела на приборную панель. 5 минут до встречи, — А теперь послушай меня, — он взял меня за борт пиджака и слишком интимно и аккуратно вернул одну из грудей на место. Далее он посмотрел на его платок в моих руках, нежно взял и нагнулся ко мне, завязывая на шее, — Так как ты хочешь сохранить ребёнка, а я ещё не решил, что с этим делать, ты будешь под моим контролем. Тем более, — он взял меня за платок, как за короткий поводок, что мне пришлось поднять голову наверх, — Мое расследование или моя работа гораздо ближе к тебе и к ребёнку, чем ты думаешь.

Я нахмурилась. И тупо сопоставила дебет с кредитом: его лицо, когда позвонил Борис Николаевич, а также желание Игната пойти со мной на встречу.

— Этот тендер, — я прошептала. В глазах ужас, — Он связан с твоей работой, — меня отпустили.

Игнат закрыл рукой лицо. Если она по-настоящему жертва обстоятельств… То сейчас эта встреча, этот проект… Станут последними в жизни её… и возможно их ребёнка.

***

Мне стало плохо. Всё. Последний луч надежды. И на на нём поставили крест. Пойду к бабке, честно, за упокой ставить свечку.

— Игнат, — я взяла его за руку, сердце начало биться как крылья бабочки в сомкнутых ладонях. Мужчина непроизвольно сглотнул, — Я уверена, что ты не можешь говорить о задании, но скажи мне честно в отношении меня. Мне и моему ребёнку что-то может угрожать, если я зайду в кафе?

— Неправильно ставишь вопрос, — сжал мою руку Игнат.

— Мне… — стало тяжело дышать, — И моему ребёнку, — давление подскочило до небес. В ушах зазвенело, — Что-то может угрожать, если я возьму этот заказ?

— Да, — Игнат, смотря на эту маленькую пташку, ощутил лишь одно желание: защитить.

Я убрала руку. И вжалась в кресло, вцепившись в ремень безопасности.

— Увези меня тогда отсюда, срочно! — паника начала охватывать. Низ живота скручивать.

— Поздно, — тихо сказал Игнат, когда краем глаза увидел бегущего к нам на парковку нервно курящего никого иного, как Борьку.

— Что мне делать!? — я посмотрела на него в панике.

— Я буду с тобой, — он взял меня за руку и скрытно в неё вложил какую-то фигурку, что сильно обожгла. Я вскрикнула и быстро выкинула то, что мне всучил Игнат. Выражение лица ФСБшника поменялось. Как и Борькиного, который стоял уже надо мной.