Влада. Время Теней

– Костровы всегда славились тем, что их зелья не отличить от обычного питья, – дернув плечиком, резонно ответила Лиля. – Это ювелирное искусство, когда яд или приворот на вкус как безобидный чай или вино. Моя семья в Средневековье снабжала ядами и приворотными зельями все главные монархические дома Европы. Знаешь, сколько благодаря моей прапрабабке влюбилось королей, сколько королев и принцесс отправились в мир иной? А тут подвернулся такой случай, раз я ехала на шабаш. Я же не виновата, что ты выхлебал полбутылки бесценного напитка, даже разрешения не спросив. Пф! – И Лиля закатила глаза к потолку, презрительно скривив губки.

– Из-за тебя, подлая ведьма, я совершил предательство! – продолжал бушевать тролль. – Я предал ту, которую никогда бы… которая из-за меня… она ушла… ты хоть понимаешь?!

– Это какой-то юношеский максимализм, – не сдавалась ведьма. – Все эти громкие слова: «я предал», «та, которая»… Разве ты не ехал на шабаш, чтобы ведьмы помогли тебе расстаться с призраком?

– Да замолчи ты! Ведьма, проклятая и подлая тварь, ты опоила меня приворотом… НЕНАВИЖУ!

Лиля на секунду побледнела, но тут же встряхнула головой и расцвела улыбкой, по привычке вздернув остренький подбородок:

– Ой, подумаешь… обидели мальчика. Я прошлой зимой тоже не знала, сколько в том питерском парке протяну. Теперь весь тайный мир в курсе, что злодей Морок женился на ведьме, над которой издевался прошлой зимой. И на нашей свадьбе гуляли почти все московские домовые, да еще и летучие из какой-то безумной семейки. И каждый домовой разнес по зловоротням новость, как Егор Бертилов стоял перед ведьмой на коленях, как целовал и как нес на руках в семейное гнездышко. Теперь мы квиты.

– Квиты? – Егор застонал, в бессилии закрыв лицо руками. – Я просил о помощи, а ты сводила счеты. Ненавижу…

– А пойди-ка ты проветрись, милый! – перебив его, рассмеялась Лиля. – Москва большая, а бешеной собаке и семь верст не крюк. Заодно вынеси мусор.

– Провались ты к вурдалакам! Весь ваш шабаш змеиный уничтожу – так и передай своим! В Пестроглазово войну ведьмам пообещал, и на этот раз не отвертитесь, катком вас всех раскатаю…

– Отлично, что напомнил насчет катка, как раз собиралась погладить твою кошмарную рубашку, – парировала Лиля. – Я ведь не сразу понимаю намеки, только начинаю привыкать к семейной жизни, любимый…

– Я ТЕБЕ НЕ ЛЮБИМЫЙ!!! – проревел тролль, и девушке почудилось, что из зеленых глаз полетели искры. – И я не поверю ведьмам больше никогда!!! Подлые твари… Даю три дня всему вашему отродью, чтобы спрятаться, а потом найду, и… тот капкан в парке вам покажется раем! Так и передай…

После этих слов удар кулака разнес в щепки дверной косяк. Тролль быстрым движением сгреб в охапку свою так и не познавшую утюга рубашку, и спустя пару секунд рассвирепевшего парня в квартире уже не было. От распахнутой входной двери потянуло сквозняком, и легкие занавески затрепетали по кухне.

Лиля, в напряжении прождав минуту и поняв, что Егор не вернется, обессиленно опустилась на табуретку. Рука дрогнула, и горячий кофе плеснулся из чашки на стол, заваленный неоплаченными квитанциями за коммуналку.

Хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Смеяться, вспоминая, как танцевали на крыше поезда домовые, как визжала похищенная прямо с ковром и столом тетка из ЗАГСа, как завывали свадебный марш вурдалаки.

И отчаянно хотелось плакать… вспоминая его губы, кольцо объятий, из которых ей было не вырваться… и всю прошлую ночь. Все это сейчас нужно выдрать из памяти, выжечь. На то она и ведьма, чтобы контролировать эмоции и не давать себе растечься лужицей у ног жестокого парня. Нет, ей-то не понадобится отворотное зелье – еще чего. Нынешней ночью без нее, Лили, прошел ведьмовской шабаш, поскольку ведьма в какой-то миг прыгнула в бегущий мимо поезд совершенно другой, неизвестной судьбы.

Девушка мелкими глотками пила остывший уже кофе, мысленно поздравляя себя со сладкой местью врагу.

Разумеется, она сможет все забыть. Забыть, как утопала в летнем снегу Москва, как Морок, ненавистный ей до этого дня, тянул и влек ее к себе, срывая с плеч платье. Да и зачем ей нужен такой сумасбродный малолетка? Ему восемнадцать или вообще семнадцать навсегда, а она старше – уже девятнадцать исполнилось в феврале.

И еще он влюблен в другую – в гибельную хризантему, как называли Владу Огневу в Ведьмовстве. Его любимая – брюнетка, изящная и утонченная, удивительно красивая. Его любимая недосягаема – и оттого стала для двух держателей тайного мира идеей фикс, как прекрасная далекая звезда.

Злые языки скажут, что ей, Лильке, до Влады Огневой – как до альфы Центавра пешком. И будут правы. Такой парень, как Морок, и крохотная наглая ведьма – мезальянс, случайность, бред…

Лиля рассмеялась, словно назло всем, и тут же зажмурилась до внезапно брызнувших слез.