Владелец заводов, газет и пароходов

Тут его внимание привлекла нездоровое оживление среди книжных барышников, живущих скупкой задешево, и перепродажей задорого. Он проследил их взгляды - и уткнулся собственным аккурат в согнутую поясницу Григория Дмитрича Долгина, задумчиво оглаживающего толстую и жесткую обложку громадной книги. Еще одна такая же лежала рядом, посверкивая позолотой обрезов страниц. Пергаментных, между прочим - такие вещи племянник букиниста Астапова определял просто-таки влет.

- Это что же за красота такая, Тимофей Алексеевич? Вроде по-французски написано, а я в нем, как на грех, слабоват - не посмотрите?

Продавец, а вернее продавщица - скромно, хотя и добротно одетая женщина явно купеческого сословия, внимательно провожала глазами лежащий на руках том. На женственном и округлом лице лежала явно заметная печать усталости и упрямства, а взгляд время от времени скашивался в сторону скучковавшихся перекупщиков, стоящих в трех-четырех шагах от ее рогожного прилавка. Последние, в свою очередь, не менее внимательно и очень враждебно поглядывали на возможного покупателя и оживленно перешептывались.

- Позвольте?.. Гм.

Потомственный коммерсант присел рядышком, аккуратно поддернув штаны, раскрыл книгу и провел по листу кончиками пальцев. Полюбовался на красочные миниатюры, нарисованные вручную, тронул искусно сплетенную из кожи закладку и прочитал:

- Де-ка-мерон. Бокаччо.

Огладил еще несколько картинок-миниатюр, затем наскоро просмотрел десяток страниц из середины и непосредственно титульный лист, после чего внимательно освидетельствовал переплет и наконец-то деловито кивнул, вставая:

- Писано на французском, в году одна тысяча четыреста девяносто пятом. Как ни удивительно - тот самый раритет, который изредка попадается среди всего этого книжного мусора. Прямо даже и не знаю, как это нас никто не опередил?

Впрочем, ответ на собственный вопрос мужчина знал прекрасно.

- Милая, сколько же стоит такая красота?

Купчиха, недружелюбно сверкнув глазами, спокойно ответила:

- Пятьсот рубликов серебром, милок!

- Обе?

- Каждая! Сразу скажу - и не старайся, не скину.

- Хм. Вот вам и причина, Григорий Дмитрич.

Вернее было сказать - первая причина. Вторая как раз нервничала в предчувствии того, что столь ценная добыча может уйти. Обычное дело - соберутся барышники ватажкой в пять-шесть человек, да давай изводить продавца насмешками да пустяшными предложениями, вовсю сбивая цену. Покупателей, могущих дать настоящую цену, еще на подходах заворачивали, а сами кружили и кружили вокруг своей жертвы до тех пор, пока она не сдавалась, ну, или не шла на большие уступки. Сколько раз он такое видел - уже и не счесть!..

Долгин еще раз погладил потертую обложку с вытесненным названием, довольно улыбнулся и нырнул рукой внутрь сюртука. Достал денежный рулончик, чуть-чуть помедлил, что-то припоминая, затем ловко отделил три сотенных бумажки. Вернул их в карман, а остальное протянул вперед:

- Беру. Скажите, уважаемая, а еще что-то подобное у вас имеется? А то бы я по случаю прикупил.

Аккуратно пересчитав радужные банкноты и спрятав их куда-то в одежду, купчиха заметно подобревшим (а еще повеселевшим) голосом ответила:

- Может что и найдется, для хорошего-то человека.

Внезапно словно тень набежала на ее лицо:

- Батюшкино наследство.

Ярославцев, сам недавно полной чашей хлебнувший купеческих невзгод, без труда догадался, что к чему. Да и чего догадываться - или вдовой недавно стала, или муж в долгах, как в шелках.

- Муж?

Легчайший, почти незаметный кивок только подтвердил его правоту. Меж тем, перекупщики, окончательно поняв, что их законная добыча прямо на глазах уплывает какому-то там чужаку, решили возмутиться. И тут же передумали - покупатель так внимательно и добро улыбнулся заводиле компании, что тот поперхнулся заготовленной фразой. Зато услышал чужую.

- Такой книжкой, Тимофей Алексеевич, поди и голову проломить можно - до того увесистая?

- Простите, что?..

С книжных рядов они ушли без происшествий.

Спустя два часа, заполненных перебором книг в небольшом, но очень хорошем собрании покойного батюшки купчихи, оживленного торга последней с племянником букиниста (закончившегося покупкой всего собрания целиком), двое мужчин договорились об оплате и доставке, после чего сели в экипаж и приказали отвезти себя к Рязанскому вокзалу. Вернее, так почему-то распорядился счастливый покупатель, перед этим поглядевший на свои необычные наручные часы.

- Кхм. Григорий Дмитрич, дозвольте полюбопытствовать - увлекаетесь собирательством?

Долгин в ответ легко улыбнулся и погладил увесистые тома, завернутые в отрез ситца довольно веселенькой расцветки. А затем пояснил, что держит у себя на коленях подарок одному очень хорошему человеку. На день рождения. Правда оное состоится в декабре, но это уже несущественные мелочи.

- А приобретенная вами библиотека?