Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие

В 1430 г. Витовт, после известных празднеств, на которых он намеревался объявить себя литовским королем и на которых присутствовали соседние князья, и в числе их князь Рязанский, скончался, а вместе с его смертью терял силу и только что помянутый договор его с Иваном Федоровичем. Этот литовский договор сменился московским, неизвестно только, при каких обстоятельствах: между 1430 и 1433 гг. Иван Федорович заключил договор с Василием Васильевичем[1883]

, которому и помогал в борьбе его с Юрием Димитриевичем Галицким. Но Юрий, осилив племянника, взял Москву, и теперь рязанский князь заключает мир уже с ним. Мы увидим потом, что рязанский князь опять заключит договор с Василием, когда Юрий проиграет дело. Очевидно, что тут договор заключается не с известным лицом, а с князем Московским, какое лицо ни носило бы этот титул. Итак, в 1434 г. был заключен договор между Юрием и его детьми, с одной стороны, и Иваном Федоровичем — с другой. Договор этот во всем напоминает договоры 1381 и 1402 гг., с тою только разницею, что уступленные прежде рязанским князем сначала литовскому, а потом московскому князю Тула и Берестий отходят теперь к Рязани, и есть место в договоре, напоминающее договоры московских князей с тверскими: если московский князь лично отправляется в поход против своего недруга, то и рязанский князь участвует в этом походе лично; а если московский князь посылает только воевод, то и рязанский высылает только воевод[1884]

. Этот договор Иван Федорович заключил как лично от себя, так и от имени пронского князя, с которым незадолго перед тем помирился. В том же году Юрий Димитриевич скончался, и Василий Васильевич опять занял Москву. Последнему пришлось продолжать непрерывную борьбу за великокняжеский стол с детьми Юрия, Василием и Димитрием Шемякой; вероятно, это обстоятельство мешало состояться новому договору между московским и рязанским князьями ранее как в 1447 г.

Договор 1447 г. мало чем отличается от подобных же прежних договоров. В отношении старшинства князей соблюдается та же постепенность, как и в прежних грамотах; встречается то же обязательство рязанского князя не приставать ни к татарам, ни к Литве, ни к какому-либо иному недругу московского князя, вообще быть с последним «за один»; с литовским князем, впрочем, рязанский, если пожелает, может взять любовь, но «по думе» с князем Московским. Василий Васильевич с своей стороны обязывается лично боронить рязанского князя, если против него лично пойдет князь Литовский, или посредством воевод, если литовский князь пошлет на рязанского воевод же[1885]

.

Что касается великого князя Литовского, то и с ним спустя два года московский князь заключил договор, близко касающийся и рязанского князя. Еще в 1442 г. Казимир заключил договор с князем Федором Львовичем Новосильским и Одоевским; этим договором установляются суды, на случай спорных столкновений между этим князем и пронским. Тот же самый договор повторен и в 1447 г.[1886]

Знал или нет об этих договорах Василий Васильевич, неизвестно; но в своем договоре с Казимиром он как будто помогает даже последнему в его стремлениях притянуть к Литве рязанских и соседних с ними мелких князей. По этому договору Казимир обязуется не обижать рязанского князя; а если последний в чем-нибудь нагрубит ему, то Казимир должен снестись о том с Василием, который по такому делу вразумит рязанского князя; если же рязанский князь не исправится по отношению к великому князю Литовскому, то последний накажет его, а Василий в то не вступается. Если Иван Федорович захочет служить Казимиру, то Василий не гневается на него за это и не мстит ему[1887]. Замечательно в этом договоре то, что рязанскому князю предоставляется полная свобода примкнуть к Литве. Надо, впрочем, иметь в виду и то, что по случаю избрания Казимира в польские короли в Литве и Польше происходили смуты: стремления поляков притянуть к себе Литовскую землю возбуждали против них литовцев; вследствие этого в Польско-Литовском государстве царил хаос; при этом подручные Литве князья, при таком смутном положении дел, часто не разбирали своего и чужого, если встречался удобный случай на чей-нибудь счет поживиться. В Москве не могли этого не знать. При таком смутном состоянии дел в Литве рязанским князьям нельзя было и думать о солидной поддержке их со стороны литовского князя, а потому они, вероятно, этим-то хаосом пользуясь, при удобном случае делали даже набеги на литовские земли. По крайней мере, со стороны Литвы были жалобы на обиды, причиняемые рязанцами пограничным литовским подданным: так, в 1456 г. у Ивана Федоровича был литовский посол Василий Хребтович; из посольских речей видно, что мценский и любутский наместник, князь Димитрий Путятич, жаловался Казимиру на то, что рязанцы напали на Мценск, город выжгли, селения повоевали и ушли домой с полоном; сам великий князь Литовский заявляет, что «и перед тым… многий жалобы прилаживали» к нему[1888]. Конечно, Казимир требует соответственных распоряжений со стороны Ивана Федоровича.