Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие

Муром был уделом не Рязанским, а Черниговским, и старее Рязанского удела; уделом Рязанским он называется только потому, что впоследствии Рязань стала выше всех городов Муромо-Рязанской земли и имела князей, у которых был общий родоначальник с муромскими князьями.

До нас не дошло известий о времени основания г. Мурома (теперь уездный город Владимирской губернии на левом, высоком берегу Оки), но что он существовал уже до призвания Рюрика, это не подлежит сомнению. Передавши факт призвания князей, древний летописец, давая понять разницу между пришельцами-варягами и туземным населением, так говорит о докняжеских обитателях городов, занятых потом князьями, а по смерти Синеуса и Трувора — княжескими мужами: «Перьвии насельници в Новегороде Словене… в Муроме — Мурома»[1917]. Припомним, что Муром не участвовал в призвании князей и при приходе последних был, следственно, вне сферы их власти, а между тем уже чрез два года по призвании князей, когда умерли Синеус и Трувор, Рюрик отдает в управление мужам своим, кроме Белоозера, Полоцк, Ростов и Муром; последний, следственно, был завоеван в первые два года по призвании князей; очевидно, он существовал еще до князей.

По смерти Синеуса и Трувора, как уже сказано, городами, а следовательно, и Муромом управляли княжие мужи, а в конце X или в самом начале XI в. в Муроме посажен был отдельный князь, сын Владимира Святого Глеб[1918]. Житие муромских князей: Константина, Михаила и Феодора[1919], житие, которому во многом нельзя доверять, передает, что Глеб не мог ни обратить муромцев в христианство, ни покорить их, и жил верстах в двух от города. Как бы то ни было, но Глеб княжил в Муроме до 1015 г., в котором был убит[1920]

.

По смерти Глеба в Муроме сидели, вероятно, посадники великого князя Киевского. В 1019 г. великий князь Ярослав за что-то разгневался на новгородского посадника Константина Добрынина, так усердно стоявшего за его интересы в борьбе его с Святополком[1921], заточил его в Ростов «и на третие лето повеле его убити в Муроме на реце на Оце»[1922]. Из этого известия некоторые

[1923] выводят заключение, что, по-видимому, Муром, наряду с Ростовом, в княжение Ярослава играл незавидную роль ссылочного места для опальных бояр. Мы, впрочем, отмечая это известие, обращаем внимание только на то, что в Муроме распоряжается великий князь Киевский. Вскоре затем раздоры Мстислава Тмутараканского с братом его, великим князем Ярославом, окончились тем, что братья в 1026 г. поделили отчину так, что за Ярославом осталась правая сторона Днепра, а за Мстиславом — левая[1924], следственно, и те земли, которые составили впоследствии Черниговское княжество с Муромо-Рязанским уделом. Впоследствии, по завещанию Ярослава (умер в 1054 г.), Чернигов или Северская земля, к которой причислялись долина р. Оки и Тмутаракань, достались Ярославову сыну Святославу.

В 1076 г. Святослав Ярославич скончался, оставив пятерых сыновей: Глеба, Олега, Давида, Романа и Ярослава. При жизни отца Глеб сидел в Новгороде, Олег — во Владимире-Волынском, Роман — в Тмутаракани; неизвестно, где сидел Давид, которого по смерти Святослава видим в Смоленске, а младший, Ярослав, находился, вероятно, при отце; как можно догадываться, ему-то и предназначались в удел Муромо-Рязанские земли. В 1078 г. Глеб убит был в земле Заволоцкой чуди[1925]

; в то же время Олег, лишенный Владимира-Волынского, ушел к дяде своему Всеволоду в Чернигов, где и жил некоторое время. Это, однако, не значит, что он не имел удела: так как вскоре после занятия Всеволодом Черниговского стола мы видим в Муроме Олегова посадника, то, очевидно, Муромо-Рязанские земли предназначались не одному Ярославу, но вместе и Олегу. Но Олег в 1078 г. почему-то бежал из Чернигова не в Муромо-Рязанский край, а в Тмутаракань[1926] к брату, откуда начались его попытки овладеть Черниговом под дядей. Попытки эти при Всеволоде (умер в 1093 г.) были неудачны; но в 1094 г. он, при помощи половцев, отнял Чернигов у Владимира Мономаха[1927].