Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие

При князьях Углицких, из семьи великих князей Московских Углич то сам был главным центром удела, то входил в состав другого удела и тогда стоял как будто на втором плане. Петр Димитриевич, шестой из восьми сыновей Димитрия Ивановича Донского (умер в 1389 г.), по его завещанию получил Дмитров, Углич и др. волости, так что здесь на первом плане стоит не Углич, а Дмитров, почему и биографию Петра Димитриевича мы поместили в главе о князьях Дмитровских, куда и отсылаем читателя.

Владимир Андреевич Храбрый

Род. в 1353 г. — ум. в 1410 г

По договору великого князя Василия Димитриевича с Владимиром Андреевичем Храбрым, который относят ко времени около 1405 г., Владимир отступается в пользу великого князя от Волока и Ржевы, которые он получил по договору 1389 г.[381] Вместо Волока он получил Городец, а вместо Ржевы великий князь дал ему «в удел и в вотчину» Углич с путями, пошлинами и селом Золоторусским. Владимир, несомненно, владел Угличем до своей смерти, потому что он распоряжается им в своем духовном завещании.

Полную биографию этого князя см. в главе о князьях Боровско— Серпуховских.

Андрей Владимирович

Род. в 1393 г. — ум. в 1426 г

и

Василий Владимирович

Род. в 1394 г. — ум. в 1427 г

Владимир Андреевич в завещании назначил двум своим младшим сыновьям: Андрею — Радонеж, Василию — Перемышль, и обоим вместе или, по выражению духовной, «на полы» — Углич[382]. Биографии этих князей см. также в главе о князьях Серпуховских.

Углич до получения его Владимиром Андреевичем принадлежал Петру Димитриевичу. Мы не находим известий ни в летописях, ни в грамотах, до какого времени последний владел этим городом. Если около 1405 г. великий князь распоряжается им — отдает князю Боровскому, то от Петра Димитриевича он должен был каким-то образом перейти сначала к великому князю, а потом уже — к Владимиру Андреевичу. Так как в описываемое время чрезвычайно часто происходила мена городов и волостей, преимущественно между удельными князьями и великим князем, немудрено, что и относительно Углича такая мена произошла легко, и Петр Димитриевич мог быть чем-нибудь вознагражден, возможно даже, по договору, который до нас не дошел. Надо, впрочем, заметить, что в относимой к 1405 г. копии договора Василия Димитриевича с братьями Андреем и Петром Димитриевичами перечисляются только следующие города младших братьев: Можайск, Калуга, Дмитров и Белоозеро[383].

Константин Димитриевич

Род. в 1389 г. — ум. в 1433 г

Константин Димитриевич, самый младший из сыновей Димитрия Донского, остался по смерти отца (умер 19 мая 1389 г.) четырехдневным младенцем, а потому в завещании отца он не упомянут. Таким образом, Константин Димитриевич остался без удела[384]. Впрочем, в завещании Димитрием Донским предусмотрено было возможное рождение у него сына от беременной супруги, а потому там сказано: «А даст ми Бог сына, и княгини моя поделит его, возмя по части у большие его братьи». Но мы нигде не находим указаний, как выполнена эта часть духовного завещания Донского, — по крайней мере, нигде не находим известий, что именно мать распорядилась наделом Константина. Только в первом духовном завещании Василия Димитриевича обнаруживается следующее: «А брата своего и сына благословляю князя Костянтина, даю ему в удел Тошню да Устюжну, по душевной грамоте отца нашего»[385]. Но когда Константин получил Углич, об этом можно сказать только приблизительно. Владимир Андреевич, как видно из его духовного завещания, отдает Углич младшим сыновьям Андрею и Василию «на полы» в 1410 г., если только его духовная грамота написана в этом году. Затем ни в духовных, ни в договорных грамотах мы не встречаем Углич до 1434 г., когда великий князь Василий Васильевич по договору[386] отдал этот удел (перешедший к нему по смерти Константина, как выморочный) Димитрию Шемяке. В летописях мы встречаем Углич как удел Константина только под 1432 г., когда к нему пришел, как ниже увидим, бежавший от великого князя боярин Иван Всеволожский.

Более точно и определенно мы не могли говорить о переходе волостей от одного князя к другому вследствие надела Константина: в грамотах по большей части не говорится, когда и вследствие чего у того или другого князя появляется новая волость или не упоминаются одна-две из старых. С. М. Соловьев поступил хотя и смело — так как весьма категорично говорит о переходах волостей от одного князя к другому, но нельзя сказать, чтобы неправдоподобно, а потому нелишне будет привести здесь изложенный им ход междукняжеский мены волостями[387].