Владимир Маяковский

Завистливый, уткнулся я в дверную расселину. Женщина стояла над моим каучуковым тазом, женщина уперлась в таз слезящимися от смеха глазами и хохотала. Хохотала так, что по ванной воде ходили полны, и не свойственные стоячим водам приливы и отливы роднили таз и море.

В этот день я понял многое: и трудность писательского ремесла, и относительность юмора.

[1926]

Я СЧАСТЛИВ!

Граждане,у меняогромная радость.Разулыбьтесочувственные лица.Мнеобязательноподелиться надо.стихамихотя быподелиться.Ясегоднядышу как слон,походкамоялегка,и ночьпронеслась,как чудесный сон,без единогокашля и плевка.Неизмеримовырослиудовольствий дозы.Дни осени —

баней воняют,а мнецветут,извините, — розы,и я их,представьте,обоняю.И мыслии рифмыпокрасивелии особенные,аж вытаращитглазаредактор.Стал выносливи работоспособен,как лошадьили даже —трактор.Бюджети желудокабсолютно превосходен,укреплени приведен в равновесие.Стопроцентнаяэкономияна основном расходе —и поздоровели прибавил в весе я.Как будтона языкза кусом кускладут

воздушнейшие торта —такойустановилсяфеерический вкусв благоуханныхапартаментахрта.Головаснаруживсегда чиста,а теперьчиста и изнутри.В деньпридумываетне меньше листа,хоть Толстомуноздрю утри.Женщиныокружили,платья испестря,всеспрашиваютимя и отчество,я сталопределенныйвесельчак и остряк —ну просто —душа общества.Япорозовели пополнел в лице,забыл

и гриппыи кровать.Граждане,васинтересует рецепт?Открыть?или…не открывать?Граждане,выутомились от жданья,готовыкорить и крыть.Не волнуйтесь,сообщаю:граждане —ясегодня —бросил курить.[1929]

МАЯКОВСКИЙ ИЗДЕВАЕТСЯ

В. Я. Брюсову на память

«Брюсов выпустил окончание поэмы Пушкина «Египетские ночи». Альманах «Стремнины».

Разбоя след затерян прочно

во тьме египетских ночей.Проверив рукопись построчно,гроши отсыпал казначей.Бояться вам рожна какого?Что против — Пушкину иметь?Его кулак навек закованв спокойную к обиде медь![1916]

* * *

Дописанные Брюсовым «Египетские ночи». С годными или негодными средствами покушение, — что его вызвало? Страсть к пределу, к смысловому и графическому тире. Чуиадый, всей природой своей, тайне, он не чтит и не чует ее в неоконченности творения. Не довелось Пушкину — доведу (до конца) я.

Жест варвара. Ибо. в иных случаях, довершать не меньшее, если не большее, варварство, чем разрушать.

Марина Цветаева. «Герой труда».Записи о Валерии Брюсове

* * *

Валерий Брюсов понял Маяковского, но не мог отказаться от того, что делал сам…

Это Сальери изменил все в своей жизни, в своем искусстве, услышав новую музыку.

…Когда великий ГлюкЯвился и открыл нам новы тайны(Глубокие, пленительные тайны).Не бросил ли я все, что прежде знал,Что так любил, чему так жарко верил,И не пошел ли бодро вслед за нимБезропотно, как тот, кто заблуждалсяИ встречным послан в сторону иную?

Но тот же Сальери убил Моцарта, потому что Моцарту он не мог быть попутчиком. Назвать же Моцарта попутчиком, как называли Маяковского, Сальери не решился.

Брюсов не был Сальери.

Про Маяковского он говорил, защищая себя полупризнанием:

— Боюсь, что из Маяковского ничего не выйдет. Владимир Владимирович очень забавно показывал, как Брюсов спит и просыпается ночью с воплем:

— Боюсь, боюсь.

— Ты чего боишься?

— Боюсь, что из Маяковского ничего не выйдет.