Владимир Маяковский

Один Париж —адвокатов,казарм,другой —без казарм и без Эррио.Не оторватьот второгоглаза —от этого города серого.Со стен обещают:«Un verre de Kotodonne de l’energie»[3].Тот, кто постоянно ясен…Вином любвикакими ктомою взбудоражит жизнь?Может,критикизнают лучше.Может,ихи слушать надо.Но кому я, к черту, попутчик!Ни душине шагаетрядом.Как раньше,свойраскачивай горбвпередипоэтовых арб —неси,один,и радость,и скорбь,и прочий

людской скарб.Мне скучноздесьодномувпереди,—поэтуне надо многого, —пустьтольковремяскорей родиттакого, как я,быстроногого.Мы рядомпойдемдорожной пыльцойОдножеланьепучит:мне скучно —желаювидеть в лицо,кому этояпопутчик?!«Je suls un chameau»[4],в плакате стоятлитеры,каждая — фут.Совершенно верно:«je suis», —это«я»,a «chameau» —это«я верблюд».Лиловая туча,

скорей нагнись,меняи Париж полей,чтоб толькоскорейзацвели огнидлинойЕлисейских полей.Во всё огонь —и небу в темьи в чернь промокшей пыли.В огнежукамивсех системжужжатавтомобили.Горит вода,земля горит,горитасфальтдо жжения,как будтозубрятфонаритаблицу умножения.Площадькрасивейи тысячдам-болонок.Эта площадьоправдала бкаждый город.Если б был яВандомская колонна,я б женилсяна Place de la Concorde[5].[1925]

МЕЛКАЯ ФИЛОСОФИЯ

НА ГЛУБОКИХ МЕСТАХ

Превращусьне в Толстого, так в толстого, —ем,пишу,от жары балда.Кто над морем не философствовал?Вода.Вчераокеан был злой,как черт.сегоднясмиреннейголубицы на яйцах.Какая разница!Все течет…Все меняется.Естьу водысвоя пора:часы прилива,часы отлива.А у Стекловаводане сходила с пера.Несправедливо.Дохлая рыбкаплывет одна.Висятплавнички,как подбитые крылыппси.Плывет недели.и нет ей —ни дна,ни покрышки.

Навстречумедленней, чем тело тюленье,пароход из Мексики,а мы —туда.Иначе и нельзя.Разделениетруда.Это кит — говорят.Возможно и так.Вроде рыбьего Бедного —обхвата в три.Только у Демьяна усы наружу,а у китавнутри.Годы — чайки.Вылетят в ряд —и в воду —брюшко рыбешкой пичкать.Скрылись чайки.В сущности говоря,где птички?Я родился,рос,кормили соскою, —жил,работал,стал староват…Вот и жизнь пройдет,как прошли Азорскиеострова.3/VII — Атлантический океан[1925]

* * *

В полпредстве устроили ему вечер чтения. Было довольно много народу. Принимали его, в общем, средне… Маяковский сказал: «Когда рабочий принимается за работу, он снимает пиджак», снял пиджак и начал читать. Главным образом он читал свои стихи из Америки, в том числе «Домой!». Потом он обратился к Богатыреву и ко мне и сказал: «Туг сидят двое подлинных ценителей поэзии, и для них я прочту «Мелкая философия на глубоких местах».

Роман Якобсон. «Воспоминания».

* * *