Владимир Маслаченко: «Пеле повезло, что он не играл против меня»

Он и сам не может сказать, в какой игре и когда выбил себе мизинец на левой руке. Помнит только, что метнулся за мячом в угол ворот, а там у штанги — приподнятый земляной наплыв. Он в этот бугорок и вонзился пальцем, придавив его всем разогнавшимся телом. Свои потом подбежали, глянули на эту конфигурацию — ахнули, кто-то не мог смотреть, отвернулся. Даже перчатку снять не сумели, пришлось разрезать. Потом этот палец, как врачи ни колдовали, на место все равно не поставили, так под прямым углом к безымянному он и остался навсегда: вбок, в сторону очумело смотрит. С таким пальцем сам его хозяин потом и играл. Да что там «потом»! Он и тот матч, где палец повредил, доиграл. Затянули ему, замотали, и доиграл, лишний раз подтвердив, что нормальный вратарь — это еще и человек высокой болевой выносливости… Вот и выходит, что 2 марта 2005 года на французском горном курорте Лез Арк ля Плань, а также 8 января 2006 года под Можайском ничего особенного не произошло.

«Нас голыми тетками не возьмешь!»

Не так давно мы оставили нашего героя и его товарищей по команде «Локомотив» в зале воронежского ресторана глядящими вслед удаляющемуся старшему тренеру Борису Аркадьеву, только что повергшему их в состояние, близкое к шоковому. Надо сказать, что Борис Андреевич при своем уме, интеллигентности, утонченном вкусе был к тому же и человеком ироничным. С ним было легко и интересно… Дело происходило в Швеции, куда «Локомотив» приехал для проведения серии товарищеских матчей. (У Владимира Никитовича сохранился потрепанный снимок из газеты «Автонбладет», где его «топчет» Тумба, да-да, тот самый знаменитый хоккеист Свей Юханссон — он летом иногда надевал футбольные доспехи.)

После первой встречи москвичей — с «Юргорденом», выигранной нашими (2:1), всю команду пригласили на большой концерт с участием звезд из разных стран. Принятию этого приглашения предшествовало согласование вопроса с советским посольством в Швеции, руководством Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта, а также с рядом других ответственных организаций и лиц нашего государства. Каждый номер на этом представлении объявляла ведущая, у которой та или иная деталь туалета символизировала национальную принадлежность представляемых артистов. И вот, когда настал черед американской группы, на сцену вышла высокая стройная женщина, затянутая в черное креповое, к тому же весьма пуританского покроя платье. Сдержанная гладкая прическа, серьезный строгий взгляд дополняли образ женщины, словно только что исполнившей органную мессу Баха в соборе Святого Петра. Она подошла к самой рампе, все так же, без тени улыбки, открыла папку с программой и медленно, чеканно объявила помер. После чего повернулась и степенно направилась в глубь сцепы.

И в этот момент зал увидел спину ведущей — белую обнаженную спину. Причем белизна эта отнюдь не заканчивалась на пояснице, а продолжалась все дальше и ниже, на часть тела, имеющую уже другое название, но сохраняя при этом все ту же ослепительную чистоту. Белый цвет заканчивался на изящных ножках только там, где начинались высоченные каблуки. Оцепенение всего зала нарушил старший тренер команды советских футболистов, сидевших полукругом в одном ряду. Встав во весь роет и привычно скрестив на груди руки с устремленными вверх большими пальцами, Борис Аркадьев не спеша оглядел зрительный зал и своих питомцев, после чего громко изрек: «Товарищи! Нас голыми тетками не возьмешь!»

Старший тренер, член КПСС, оказался прав, что убедительно показали дальнейшие игры в Норчепинге, Стокгольме и наконец Гетеборге. Наши сохранили свою нравственную чистоту в непорочной целостности. Однако нельзя было расслабляться и проявлять беспечность, ибо опасность подстерегала буквально из-за угла. Когда в Гетеборге после завершающей игры турне футболисты, приехав в гостиницу, получили несколько часов свободного времени, Виктор Соколов вышел на улицу и устало опустился на скамейку. Не прошло и минуты, как неподалеку от него замаячила фигура дамы, которая начала проявлять к нашему нападающему явный интерес. Владимир Маслаченко, наблюдавший эту мизансцену от парадной двери гостиницы, предположил, что дама вряд ли намеревается попросить у нашего нападающего автограф. Судя по всему, этого же мнения придерживался и старший тренер команды, оказавшийся на другой наблюдательной позиции. И вот, когда дама пришла к выводу, что наступила минута решительных действий, и села на скамейку рядом с Соколовым, положив свою руку ему на колено, Аркадьев был уже на месте события.

Галантно расшаркавшись и широко улыбнувшись, он произнес: «Мадам! Рашн комыонист!» Даму мгновенно сдуло.

Беспощадный футбол