Владимир Шаров: по ту сторону истории

Эта тема взаимосвязи революции и сектантства, советского строя и апокалиптических ересей неожиданно всплыла в 1980‐х годах как своего рода обращение к истокам коммунизма в предчувствии его наступающего конца. Здесь мне хотелось бы вернуться к темам нашего общения с Шаровым. В те годы я ездил в религиоведческие экспедиции, изучал старообрядцев, свидетелей Иеговы, адвентистов и другие течения народной веры. И тогда же писал книгу «Новое сектантство» (1984–1988), которой делился с Володей, как и он делился со мной написанным. Теперь, читая «Царство Агамемнона», я не могу отделаться от ощущения, что наши представления о путях русской «адской святости» пересекались еще тогда, в последнее советское десятилетие. Позволю себе привести выдержку из «Нового сектантства», из раздела «Религиозно-атеистические секты», где речь идет как раз о скрытой теологии революционного движения, особенно в его самых радикальных, террористических составляющих, из которых вышла описанная Шаровым сатанодицея советской эпохи. Это религиозно-атеистическое движение зародилось в России в 60‐х годах XIX века и составило затем ударный отряд различных революционных партий.