Владимир Святой. Создатель русской цивилизации

Владимир вышел из себя. Он принял решение, которое князь-язычник вынес бы гораздо раньше. Он больше не желал ничего просить. «Вот что сотворю, – рассуждал он теперь, – пойду в землю их, пленю грады их и найду себе учителей». Созвав киевскую рать и призвав наемников-варягов, которые скапливались на юге для гарнизонной службы, а с прошлого года и в надежде на отправку в богатую Византию, князь выступил в поход по Днепру. По некоторым данным, он присоединил к своему войску и черных болгар – немногочисленное кочевое племя Нижнего Поднепровья, временами союзное Руси.

Русские войска появились под стенами Херсонеса в ноябре 988 года. Владимир выбрал подходящее время. Плавать по морю в такую пору можно было лишь вдоль самого берега. Ни о какой спешной пересылке с Константинополем и тем более о получении помощи осажденный город и мечтать не мог. Да Василий II и не сумел бы оказать никакой помощи. Время решающей схватки с узурпатором пришло. Силы сторон встали на зимовку у самых берегов морей, разделяющих Европу и Азию. С Василием был и русский отряд, на помощь которого он более всего полагался. Выступать с таким войском против Владимира или отправлять на север какую-то его часть было равноценно самоубийству. Да Василий и не мог позволить себе выделить ни малого отряда. Константинополь стоил определенно дороже Херсонеса, и по одному этому Варда считался более опасным врагом.

Ладьи Владимира вошли в один из заливов близ Херсонеса и встали там. С берега до западной стены города могла долететь стрела. Херсониты уже знали о приближении русов и потому «затворились во граде». Владимиру пришлось приступить к осаде. Князь понимал, что она выпадет на зимние месяцы и, конечно, запасся продовольствием. Но насколько именно затянется осада, он предполагать не мог. Пока же он полагал, что зимний голод станет его союзником против осажденных.

Первые приступы к стенам херсониты отбили. Тогда Владимир перешел к изнуряющему осадному «обстоянию». Действительно, вскоре не готовившийся к долгой осаде многолюдный город начал терзаться голодом. Поняв это, Владимир послал к стенам своих вестников со словами: «Если не сдадитесь, то буду стоять здесь три года». Но Херсонес отказался сдаваться.

Владимир не использовал под Херсонесом осадную технику. Русы в те века никогда не возили ее с собой, тем более в ладьях-«однодеревках», а строили по необходимости на месте, причем прибегали к ней не слишком часто. На юго-западном берегу Крыма древесины для строительства не хватило, и Владимир поставил не на приступы, а на более привычный для своих воинов путь – измор. Теперь, однако, раздраженный непокорностью греков, он решил прибегнуть к своеобразному осадному приспособлению.

Отрядив своих воинов к стенам, Владимир велел им делать «присыпу» – искусственную земляную насыпь, по которой русские могли бы в достаточном количестве атаковать крепость. День за днем русские ратники наваливали землю в «присыпу», но она все никак не достигала верха стены. Херсониты применили ответную хитрость. Сделав под стену подкоп, они «крали насыпаемую почву, относили к себе во град и ссыпали посреди града». Остатки этого рукотворного холма найдены во время археологических раскопок в Херсонесе, так что история вовсе не легендарна.

Владимир бесплодно стоял под городом шесть месяцев. За это время уже и в его войске должен был возникнуть недостаток съестного, а там недалеко и до голода. Князю грозили и иные беды – неизбежные болезни, непокорство наемников… Помимо же прочего, оставленное почти без присмотра на полгода, только что выстроенное государство вполне могло оказаться в беде. Владимиру, конечно, приходили на ум слова, брошенные киевлянами Святославу: «Ты, княже, свою землю забросил…» Тем более что сам он вполне был со словами этими согласен.

То, что он делал сейчас, вообще-то, противоречило только-только закрепленным новым принципам политики. Владимир, однако, считал, что нет уже другого пути совершить для Руси нечто более важное, чем любая политика. Но этого-то он совершить пока и не мог! «Господи Боже, Владыка всех! – молился князь к избранному им Христу. – Сего у тебя прошу – дай мне град, да возьму и приведу людей-христиан и попов на свою землю, и да научат людей закону христианскому!»

Однажды в стан Владимира прилетела с городских стен стрела с посланием для князя. «Колодцы за тобою с востока, – гласило письмо, – а оттуда идет по трубе вода. Ископай и перейми». Владимир увидел в этом ответ на свои молитвы. По Корсунской легенде, именно тогда, воззрев на небо, Владимир впервые дал обет креститься: «Если сие сбудется, то крещусь».

Стрелу пустил, по наиболее распространенной, восходящей к той же самой Корсунской легенде версии, херсонесский священник, грек Анастас. Что побудило его, неизвестно. Скорее всего, изнурительное «сидение» привело в отчаяние многих. Не все и одобряли стойкость наместника, его верность бросившей северные выселки на произвол судьбы Империи. Надежда на милости Владимира побудила к действию.