Владимир Святой. Создатель русской цивилизации

Прибыв в Новгород, Добрыня и Иоаким взялись за дело. Требище на Перыни было разрушено, а идол Перуна срублен и с позором совлечен в Волхов. Главным крестителем при этом выступал не Добрыня, а именно назначенный архиепископ. По примеру Владимира. Иоаким велел бить идола палками и нигде «не принимать» его. Приказ был выполнен самими обитателями новгородской округи с удовольствием – бог киевской дружины не пользовался у них особой любовью. После крещения города Иоаким расположился в Детинце, где построили епископский терем. На юге Детинца, на той же его главной, отныне Пискуплей, улице, возвели кафедральный собор – деревянную церковь Святой Софии. Так прежняя цитадель языческой родовой знати превратилась в сердце христианского Новгорода.

Однако, видимо, само крещение новгородцев прошло не настолько гладко, как в Киеве. Какое-то недовольство проявилось. В Новгороде позиции волхвов издревле были прочнее, а сами они – более консолидированы. К тому же они могли надеяться на неискренность Добрыни, который еще недавно ревностно насаждал в их городе культ Перуна. Но с тем большим рвением Добрыня подавил недовольство на корню, ответив на силу силой. Стоит отметить, что Иоакимовская летопись вообще рисует его действия как кровную месть – за убитых язычниками жену и родичей. До этой трагедии Добрыня, по словам Псевдо-Иоакима, и не думал прибегать к силе. Доверяя остальному, не стоит ли поверить и этому – и заключить, что и найденная археологами гарь, и хранящая память о событии поговорка являются просто следами лютой, по древнему северному обычаю, расправы с кровниками? Как бы то ни было, столкновение оказалось столь незначительным, а жертвы столь малы, что в Киеве его просто не заметили. Смутная память о нем удержалась лишь в устном предании, причем постепенно превратилось в «поносный» для Новгорода анекдот, передававшийся недоброжелателями. Как всякое предание, оно со временем обрастало избыточными и фантастическими подробностями, далеко выходящими за скромные рамки эпизода.

Мы не можем судить о конкретных обстоятельствах появления действительно древнего, удельной эпохи, текста новгородского первоисточника Иоакимовской летописи. Как не вполне можем судить и о самом его подлинном содержании. Но критичность автора к новгородскому люду совершенно очевидна. Потому какие-то беспорядки, сопровождавшие крещение в Новгороде и не замеченные ни киевским, ни официальным местным летописанием, превращаются в грозное восстание, едва не стоившее первым христианам жизни. «Поносная» приговорка, сочиненная недоброжелателями Новгорода, увенчала этот своеобразный памфлет против сограждан, составленный явно в пику утвердившейся во владычных летописях концепции крещения. Когда в XIX и особенно в ХХ веке наступила пора новых переоценок, текст древнего полемиста вновь оказался востребован. Однако ему придали прямо противоположный смысл. «Иоаким» показывал свой город печальным исключением – некоторые историки нового времени попытались превратить его интерпретацию событий в типичный для всей Руси пример.

Крещение Руси

Вслед за крещением Новгорода Владимир приступил к крещению и остальной Руси. Приближался сезон полюдья – вернее, повоза, – 989/990 года. В земли отдельных племен как раз должны были отправиться княжеские посланцы. На этот раз их сопровождали прибывшие из Византии или поставленные Леоном из числа киевских христиан священники и диаконы. Князь приказал повсеместно, во всех градах Руси, разрушать языческие святилища и строить прямо на месте поверженных идолов христианские храмы. Пример этому уже был дан строительством церкви Святого Василия Кесарийского в Киеве.

Одновременно выстраивалась русская церковная иерархия. Искренних христиан на Руси было пока немного. Крещение захватывало и сельскую округу, но храмы, по небольшому числу духовенства, строились лишь во градах. Грады и становились центрами проповеди новой веры в окрестностях. В большинстве не слишком многолюдных русских градов пока хватало одного прихода, и епархий Владимир с Леоном основали немного.

Достоверно можно говорить только о четырех – Киевской митрополии, Новгородской архиепископии, Турово-Волынской и Ростовской епископиях. Таким образом, вся Русь делилась на четыре гигантских церковных провинции. Земли полян и древлян, центральные области Руси с Киевом, где жило наибольшее число христиан, подчинялись напрямую митрополиту Леону. Юго-запад – земли дреговичей, волынян и лендзян – входили в епархию подчиненного Киеву епископа Фомы. Его резиденцией стал Туров, стольный град дреговичей. Север – огромные земли кривичей и словен – вошли в подчинение архиепископа Иоакима Корсунянина. Такая обширная епархия вполне объясняет архиепископский титул и ему соответствует.

При этом крайняя восточная окраина словенских земель, населенная финно-угорскими племенами вепсов и мери, составила особую Ростовскую епархию. На нее был поставлен прибывший с Леоном и Фомой грек Феодор.