Владимир Святой. Создатель русской цивилизации

Город этот построили в первых десятилетиях IX века словене и вепсы, пришедшие с северо-запада в междуречье Оки и Волги. Местные жители, меря, поладили с переселенцами миром, смешались с ними. Волжским путем часто ходили норманны – и тоже оставили свой след в Ростовской земле, особенно в торговом поселке Тимерево близ нынешнего Ярославля. Названия «Ростов» и «Ростово озеро» происходят от сокращения личного имени «Ростислав». Так, должно быть, звали славянского князя, срубившего град в землях мери. Позднее местный княжеский род то ли вступил в родство с Рюриковичами, то ли был заменен какой-то их родней. Во всяком случае, уже в начале Х века Ростов входил в состав Руси, и здесь сидел великий князь, «под Олегом сущий».

Но рядом с Ростовом стоял племенной град мери, названный археологами «Сарское городище». Здесь сидел свой племенной князь, имелась своя дружина, и был этот град на Саре богаче, крупнее, старше и известнее Ростова. Это был и центр мерянского языческого культа, запретный для чужаков, но не для славян и варягов. Слава о богатом граде русов «Арсе», в котором убивают всех чужеземцев, достигала в IX–X веках и мусульманского Востока. Как раз в середине Х века Сарск достиг наивысшего расцвета. В ту пору здесь жили меряне и какое-то количество варягов – наемников и торговцев.

Это двоевластие и желал уничтожить Владимир, посылая своего сына в славянский Ростов, а не в мерянский Сарск. И с этой задачей как раз справиться вполне удалось. Миром или войною, но кормилец Ярослава Блуд утвердил власть своего воспитанника над мерянами. Скорее миром – следов столкновений не замечено. Похоже, оба князя просто уступили власть юному Рюриковичу. Сарск начинает хиреть и лет через двадцать попросту «переселяется» в крепнущий Ростов.

Но если дела политические решить удалось, то крестить хотя бы ростовчан – нет. Именно сюда, в Ростов, собрались с Северной Руси словенские волхвы, сперва потревоженные насаждением культа княжеского Перуна, а затем – крещением страны. И здесь они дали последний бой княжеской вере. Ростов превратился в столицу Велеса. Здесь ему поклонялись и славяне, и – даже более ревностно – населившие Чудской конец вепсы и меряне. Другое крупнейшее капище «скотьего бога» располагалось тоже в Ростовской земле, на месте нынешнего Ярославля.

Язычники впустили в город Феодора вместе с Ярославом, но вскоре прогнали епископа, наотрез отказавшись принимать крещение. Феодор удалился в Суздаль – тогда еще небольшое славяно-мерянское село далеко к югу от Ростова. Здесь его приняли и позволили жить, а кое-кто даже и крестился. Хоть Ярослав и рос убежденным христианином, хоть при нем и состояла дружина во главе с Блудом, он никак не смог помешать изгнанию епископа. А сам остался править языческим городом. Возможно (хотя вряд ли), заключили некий договор, волей-неволей одобренный и Владимиром, – единая княжеская власть в обмен на удаление епископа. Но вся история доказывает простой факт – там, где крещению действительно всерьез сопротивлялись, не происходило ни крещения, ни каких-либо «столкновений». «Огонь и меч» по всей Руси – ни на чем не основанный несуразный миф.

Ростов остался тогда действительной неудачей. И причиной тому было, что осознавал и митрополит Иларион, вычеркнувший ростовский эпизод из общей величественной картины мирного крещения, простое обстоятельство – Ростовская земля еще не являлась Русью. Русью в том новом смысле, который создавал и выстраивал Владимир – единое государство на славянской основе, сплоченное властью Рюриковичей и православной верой. Со славянами благодаря трудам святых Кирилла и Мефодия христианство говорило на родном языке, с мерянами и вепсами – еще нет. Они уже восприняли от славян их языческих богов, которым могли совершать привычные обряды. Но принять от славян же, да еще не «своих», а далеких киевских, нечто совершенно новое и непривычное показалось местным финнам уже не благом. Потребовались десятилетия общения и слияния народов на Ростовской земле, чтобы идол Велеса сперва переместился из центра града в Чудской конец, а затем и вовсе был сокрушен преподобным Авраамием Ростовским – уже в начале XII века…