Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер

1960 год — фильм «Карьера Димы Горина». Роль шофера и в этом же году «713-й просит посадки» — роль американского моряка. Разные характеры, но в обоих случаях персонажи совсем не положительные. Оба пытаются приставать к девушке. Ну а потом — расплата! Били в обеих картинах. Это было ощутимое знакомство со спецификой кино: много дублей, а кино самое реалистическое из искусств. Так что все в натуральном виде — еда настоящая, водить машину по-настоящему, удары — настоящие; тогда впервые подумал всерьез и с нежностью даже об условном театре или кино. Но… Кто однажды вдохнет воздух кинопавильона, тот уже захочет вдыхать как можно чаще, даже если он пропитан киношным дымом и запахами краски и дерева. Снова картина — «Штрафной удар» и параллельно — «Увольнение на берег». В первой — роль гимнаста Никулина, который вместо гимнастического коня был по ошибке посажен на настоящего, а во втором — матрос с крейсера «Кутузов».

Пришлось сесть на коня, чтобы действительно быть «на коне» и исполнять довольно сложные трюки. Пришлось надеть матросскую робу и драить палубу. С тех пор — конный спорт не оставляю, и это пригодилось еще в других работах. Драить палубу больше не приходилось… Но… Ведь «пути господни неисповедимы». Может, и придется еще тряхнуть стариной. Потом «Стряпуха». Краснодарский край. Кубань. Новые лица, новые люди, новые места. Лето. Жара и прекрасные вечера. И всегда, когда вспоминаю об этом, тянет на лирику. И сейчас тоже. Всегда печально расставаться с людьми, с которыми работал полгода или год. Фильм — это ведь целый кусок жизни. А можешь больше и не встретить людей, с которыми столько всего было. Это все-таки несправедливо. Театр в этом смысле лучше. В театре — расставания реже. Правда, иногда и расстаешься с удовольствием, думаешь — и слава богу! Хоть бы больше не встречаться… Но у меня это было редко.

И вдруг выяснилось, что я вовсе не обязательно отрицательный и комедийный, потому что меня утвердили в фильм «Я родом из детства» на роль Володи. Человек он — серьезный. Прошел войну, горел в танке, был тяжело ранен и в тридцать лет седой, с искореженным лицом вернулся домой. Но ничто не озлобило его, он остался и добрым, и мягким, и чутким парнем. Впервые написал я песни в этот фильм. Военные песни. Поэтому очень дорожу этой ролью и картиной.

Потом «Вертикаль». Горы. Романтика и трудности. Альпинисты. Пришлось осваивать восхождения, заниматься на леднике и на скалах. И ночевать в палатках на снегу, и слушать рассказы альпинистов. Невозможно было не написать об этих людях, где понятия дружбы, помощи, надежды, веры, риска существуют в чистом виде, а мужество не просто слово, а способ жизни. А вот фильм «Короткие встречи». Роль геолога, который ушел из управления, чтобы самому искать и рыться в земле. Человек вольный и веселый, легкий и серьезный. Все вместе. Снова песни в картине.

И вдруг опять уклон в сторону отрицательных персонажей — «Служили два товарища» и «Хозяин тайги». Белый поручик и бригадир сплавщиков Рябой. Оба люди сильные, но оба направили свои силы и талант не в ту сторону. Поручик Брусенцов думает, что спасает Родину, но он борется против нее и, даже разуверившись, продолжает убивать, ослепленный ненавистью и злобой. Он гибнет, когда полностью рушатся его надежды. Рябой, напротив, ни в чем не заблуждается. Все понимает прекрасно, но живет по волчьим законам. По законам тайги, как он говорит. Но… Оказывается, законы в тайге давно уже другие.

Так случилось, что режиссеры, с которыми я работал, становились моими друзьями; актеры тоже. Все они разные, и все интересны по-разному, хотя все мы делаем одно и то же важное дело — кино!

Сейчас я много занят в театре, но — возвращаюсь к началу рассказа — тот, кто вдохнул воздух павильона и услышал когда-нибудь команду «Мотор», тот отравлен кинематографом навек. Я отравлен — и это прекрасно.

О ЗРИТЕЛЬСКОЙ ПОПУЛЯРНОСТИ…

…Когда у нас в театре была премьера «Гамлета», я не мог начать минут пятьдесят. Сижу у стены, холодная стена, да еще отопление было отключено. А я перед началом спектакля должен быть у стены в глубине сцены. Оказывается, ребята и студенты прорвались в зал и не хотели уходить. Я бы на их месте сделал то же самое; ведь когда-то сам в молодости лазал через крышу на спектакли французского театра… Вот так ощутил свою популярность спиной у холодной стены.

Говоря о зрителе, я предпочитаю внимательную публику, я бы сказал — благожелательную публику, независимо от возраста. Я хочу, чтобы к нам в зал приходили зрители именно на то, на что пришли, И радостно, что такой жанр, как авторская песня, народ хочет слышать. Зритель и исполнитель расположены друг к другу, расположены обоюдно слушать и воспринимать. А когда приходят за тем, чтобы увидеть и посмотреть живого Высоцкого, то этого я не люблю. Потому что полконцерта ты приучаешь зрителя к тому, что все нормально, да, действительно на сцене перед ними тот самый человек… И только с середины концерта зритель начинает освобождаться от этого и естественно реагировать на происходящее.