Владимир Высоцкий. Сочинения в 2 томах

— Значит… дочка Катя… Катерина… Катюша… Катенька, в простонародье будет — Катрин, — Алексей улыбнулся, а потом что-то вспомнил и сказал: — Коля, слыхал? И у нее дочка!

Николай вдруг напрягся, как будто решил что-то сказать или сделать.

Лена сразу почувствовала это и быстро спросила:

— А у кого еще дочка?

— У него, — провозгласил Алексей, — То есть пока не у него, но будет — у него. Я уверен! Ты, Коля, как считаешь?

Николай уже перерешил и снова прикуривал от своей сигареты. Он пробурчал что-то невнятное.

— Вы очень много курите, — мягко сказала ему Лена. — Вы всегда так?

— Нет! Только сегодня. — Он старался не смотреть на нее.

— Ленка, ты знаешь, какой у нас сегодня день? Ну, во-первых, мы пришли к тебе. Это самое главное. Во-вторых, как бы это попроще выразиться… Ага! Вот! Я сегодня побыл в его шкуре, — Алексей кивнул на друга, — в прямом смысле этого слова… — Каждая такая фраза била по нервам и Николаю и Лене, но держались они молодцами. — Этот парень, — продолжал Алексей, — то есть Коля, то есть мой лучший друг, — это золотой парень! Коля, ну что, откроем ей государственную тайну? А?

— Как хочешь, только — покороче, и меньше эпитетов.

— Так я — с тайной целью, Коля! Ведь потом — ты про меня, — Алексей сам засмеялся и продолжал (он сегодня вел себя немного в более шутовской манере, чем обычно): — Видишь ли, Елена! Сей муж, друг мой Колька, придумал такую хреновину — грубо говоря, скафандр. Нет, конечно, скафандр придумал не он, его придумали пришельцы, которые и оставили нам громадные наскальные изображения. Но он придумал гениальный скафандр — девяносто процентов подвижности!

— Восемьдесят шесть, — буркнул Николай.

— Я округляю, — нашелся Алексей, — а потом, я уверен, что девяносто. Я ведь все-таки сидел в этой могиле, и вокруг меня выкачивали все, и я проделывал весь гимнастический комплекс из «Пионерской правды»… Ой! — вдруг закричал Алексей. — Это же ты расскажешь! Так. Далее! Сей гений гуттаперчевых скафандров…

— Хватит! — вдруг оборвал Николай, как-то слишком резко — так, что все замолкли, а потом Лена сказала:

— Почему! Мне очень интересно послушать о вас!

— Итак, я продолжаю. Сей гений, сказал я… — Алексей поднял палец вверх.

— А я говорю — хватит паясничать. — Николай сдерживал себя, но все равно вышло грубо.

— Вы впервые разговариваете со мной в подобном тоне, — притворно грустно сказал Алексей, — я чувствую — нужно сбегать, — и вдруг серьезно добавил: — Я тебя понимаю, Коля. Но все будет как надо! Увидишь!

— Ты извини, Леха. Я правда что-то сегодня не в себе!

— Хотите, я сварю вам кофе? Это помогает! Хотите? — предложила Лена.

Оба разом обернулись к ней, как будто забыли, что она здесь.

— Да. Пожалуйста. Сварите! — Николай выговаривал слова отдельно, как выдавливал, но его даже хватило на улыбку. — И, пожалуйста, тоже извините. Я сегодня… Ну, словом… вы понимаете?

— Да! Да! Конечно! Кое-что понимаю. — Лена вышла на кухню.

— Ты, может, правда хочешь выпить? Я сбегаю, — предложил Алексей.

— Да ты что! А я что буду делать?

— А ты поговоришь с Леной! Хочешь?

— Не надо никуда ходить, Алеша! Попьем кофе.

— Как вам варить кофе, Николай, как вы любите? — спросила из кухни Лена. — И тебе, Алеша?

— Мне — турецкий! — крикнул Алексей.

— А мне — покрепче, — тоже громко сказал Николай.

— Сколько ложек на стакан?

— Да я не знаю… Ну ладно, разрешите — я сам. — Николай поднялся и прошел на кухню.

— Ты не знаешь, какой я люблю кофе? — спросил он шепотом.

— Я забыла, — тихо ответила Лена.

— Завтра в восемь приезжай в «Чайку». Будет окончательный разговор. Теперь он нужен! Правда?

— Хорошо, — просто ответила она.

— Я надеюсь, ты уже не скажешь «не знаю»! — Он еще острил… — Ну вот, теперь достаточно, — громко сказал Николай, всыпав в кофейник почти полпачки; тихо добавил: — До завтра! — и вышел.

Алексей рассматривал какую-то нерусскую книгу.

Когда вошла Лена, он спросил:

— Что это?

— Это и есть «Могила для благих намерений».

— Та самая? — почему-то обрадовался Алексей и с уважением посмотрел на переплет. — Как дела с ней?

— Все так же.

Николай ревниво взглянул на обоих: он ничего не слышал об этой «Могиле».

Включили телевизор, потому что все время возникали какие-то паузы, а телевизор — он их заполняет. Пили кофе. Николай вперился в экран и внимательно смотрел «Спокойной ночи, малыши», а Алексей тихо рассказывал Лене:

— Нет, Лена, ты знаешь, он действительно золотой парень; чуть угрюмый, но это уж… Я его знаю ну… несколько дней. Познакомились в кабинете у начальства и обнаружили общность взглядов. Правда, это уже потом, в «Якоре». Вот когда я тебе звонил. А <сегодня> был эксперимент. Он сделал изумительный скафандр…

— А ты? — спросила Лена. — Что ты сделал?

— Я? Ничего. Я просто напялил эту штуку и сидел в ящике.

— Алеша! Почему ты так мало говоришь серьезно? Это иногда утомляет!

— Я могу, — с готовностью сказал Алексей. — Прямо сейчас!

Лена снова улыбнулась, как всегда с ним.

— Ладно, — сказала она, — сейчас не надо. И вот еще. Давай больше без «супризов»!

— Почему? Он тебе не понравился? — серьезно спросил он.