Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания

Рассказав, как во время интервью в Болгарии Высоцкий не хотел, чтобы безличное «вы» (официальность!) вытеснило простое и естественное «ты», Л. Георгиев пишет: «Сегодня меня тяготит не вежливая форма обращения, которая осталась в печатном тексте, — невыносимо тяжело говорить о Высоцком в прошедшем времени».

В книге живет и образ собеседника знаменитого певца и актера— самого Любена Георгиева. Об этом нельзя не сказать, и это большое достоинство, которое, несомненно, оценит читатель. А у этой книги, конечно, будет большой читатель.

Владимир Огнев

Необходимое вступление, или почему я написал эту книгу

Летом 1980 года, в разгар Московской Олимпиады, находясь в Варне, я получил известие о смерти Владимира Высоцкого. Тут же уехал в Софию, чтобы написать краткую прощальную статью в память о нем.

Два дня я ждал, прежде чем за нее взяться, — ровно столько, сколько ждали в 1971 году его друзья и поклонники, получившие известие о несчастье, которое произошло с Высоцким. Тогда Андрей Вознесенский написал свой «Оптимистический реквием»:

Спи, шансонье всея Руси отпетый,ушел твой ангел в небеси обедать…

Оптимистический потому, что Владимир Высоцкий воскрес, воистину и наяву, вернулся с того света. (С той поры у его друзей вошло в поговорку: «Все — туда, а ты оттуда».) Еще однажды его вывели из коматозного состояния после сильного горлового кровотечения. Но сейчас — увы, три раза подряд чуда быть не может, — сейчас вся Россия оплакивала своего златоустого сына, который отправился в вечный свой отпуск.

Талант Высоцкого-художника был многогранным.

Высоцкий — актер, Высоцкий — поэт, композитор, певец, гитарист — все это темы для самостоятельных статей, при мысли о любой из его творческих ипостасей в моем сознании возникает поток воспоминаний.

В наш век узкой специализации он проявил высокий профессионализм в разных сферах искусства и литературы. Он объединил их в одно целое, как это было в древности, во времена господства неотредактированного, необработанного, натурального и, по существу, единого во всех лицах фольклора.

Что же способствовало наибольшей популярности Высоцкого — сцена, экран или эстрада? В спектаклях и фильмах он пел, а на эстраде песнями рассказывал о своих ролях в кино и театре. Время все больше будет отдалять нас от этих ролей Высоцкого и приближать к его песенной поэзии.

Все эти годы он продолжает оставаться среди нас в песнях, стихах, книгах, статьях, телевизионных передачах, кинокартинах, записях театральных спектаклей.

Дело, которому посвятил себя Владимир Высоцкий, способно пережить превратности судьбы, преодолеть застой, рутину, подводные камни и зигзаги, даже смерть.

И Театр на Таганке, с которого началась биография художника, переживает новый подъем. Иначе и быть не может — ведь в его фундамент замуровал свою тень Владимир Высоцкий. А по болгарскому преданию, так делает мастер, когда строит на века.

И все же как стремительно, как незаметно пролетели десять лет со дня смерти Высоцкого! Как внезапно изменилась обстановка и в микросфере одного театра и в макросфере всей страны! Еще вчера мы жаловались на трудности доступа к рукописям Высоцкого, не публиковавшимся даже после его смерти, а сейчас мы не можем уследить за всеми публикациями его произведений, критических статей и воспоминаний о нем. 1986 год оказался переломным в официальном признании Высоцкого как поэта. Рекой, прорвавшей плотину, хлынули его стихи в печать. Стали появляться вещи, которые считались навеки погребенными в шкафах осторожных и нерешительных издательств.

Ветер обновления унес канцелярскую затхлость, отворил окна свежему апрельско-январскому воздуху, и этого оказалось достаточно, чтобы рухнули последние преграды на пути Высоцкого к своему народу, преграды, мешавшие неповторимому феномену новейшей истории культуры занять в ней достойное его место.

Самые высокие оценки творчества Высоцкого стали появляться не только в газете «Советский спорт» или в журнале «Катера и яхты», но и там, где прежде меньше всего можно было их ожидать, — в журналах «Вопросы философии», «Молодой коммунист», «Новое время», «Октябрь» и проч., — неопровержимое подтверждение нового мышления.

В этих авторитетных изданиях — а к ним можно добавить газеты «Известия», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец» и др. — осуждается многолетнее молчание прессы, непризнание Высоцкого, ничем не оправданная неприязнь к нему со стороны официальной печати как при жизни, так и после его смерти.