Я не могу никого обвинять, потому что завтра на меня подадут в суд, и правильно сделают. Но та ситуация, которая складывалась, очень соответствовала характеру Сергея Лисовского. На самом деле я считаю, что это дело абсолютно раскрываемо изначально. Существовал достаточно узкий круг людей, который мог быть к этому причастен. Круг подозреваемых выявлялся достаточно отчетливо. Надо было просто работать. А работать не умеют. У нас в стране нет правоохранительных органов. Как правило, такие дела раскрываются в первые несколько дней. Или не раскрываются вообще. Иногда они раскрываются случайно. То есть где-то, в другом деле, мелькнула зацепка. Но я думаю, что доступ к заказчику давно перекрыт трупами. Мы, например, помним историю с коробкой от ксерокса, которую выносили Лисовский и Евстафьев. Дело было прекращено за отсутствием СОБЫТИЯ преступления. Представляете?! Не состава, а события! И все это делала та самая прокуратура, которая занималась убийством Влада. Или вспомните знаменитую запись, где беседуют Чубайс, Илюшин и, как утверждают, Красавченко. Это, кстати, был не Красавченко, а Сергей Зверев. Сережа — мой товарищ, поэтому я могу об этом сказать.
Нет, Лисовский отнюдь не демоническая личность. Просто он так много знает о политическом бомонде нашей страны, что его привлечение к ответственности — не важно за что — означает только одно: он может начать говорить. Рассказывать. А ему есть что рассказать. И в этом смысле он, безусловно, фигура неприкосновенная. Лисовский после смерти Влада остался на канале. Только в результате, так сказать, дальнейшего ожесточения борьбы ушел с него. И сколько он остался должен каналу!