Владислав Листьев: Послесловие

ЛИСОВСКИЙ: Меня удивляет ваше непонимание ситуации. Вы же еще молодые, что же вы из себя делаете жестоких людей. Я могу убедительно ответить на все ваши вопросы, но ради памяти этого человека я не хочу это обсуждать. Это будет неуважение к нему, если я буду сейчас говорить и отвечать на ваши вопросы. Я вас попросил — подождите неделю. Человеческая природа так устроена, что забывает, успокаивается, но сейчас мне кажется, что это — просто неуважение. По-человечески будет гораздо честнее не делать больше номеров вашей газеты, а просто всем подумать о ситуации, которая происходит, потому

что люди гибнут, это не просто люди, которые в газетах и журналах, это — люди, живущие в этой стране, в этом городе. У меня есть ответы на вопросы, но давайте уважать друг друга и этого человека, который был действительно великим.

«Коммерсантъ-Daily», 3 марта 1995 года»

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. После смерти Влада у меня было много разговоров с Лисовским. Он был очень напуган. Приезжал ко мне в офис, дал своего охранника. Я догадывался для чего, подумал: ладно, па всякий случай стоит подстраховаться. Лисовский человек с очень

плохой репутацией. Все дела у меня с ним всегда проходили проблемно. Я ему сказал тогда: «На допросах буду говорить то, что считаю правильным. А правильным я считаю то, что ты не мог убить Влада по причинам... по многим причинам. Тем более что ты-то как раз знал, кто принимает решения. И если бы ты поднял руку на Березовского или Бадри, то в этот же день тебя бы не стало. И ты это знаешь. Потому что они все-таки покруче. Если этого не понимают следователи, то мы-то с тобой очень хорошо знаем. Поэтому ты можешь не волноваться». Общий смысл сказанного. И я действительно так говорил следователям, потому что именно так и думаю.

При всей сложности моих отношений с Березовским — сложностей чисто психологических — он нормальный партнер, сложный, как все партнеры. Но для него убийство Влада стало невероятным ударом. Надо представить ситуацию 95-го года. Они с партнерами с такими трудами вползали на телевидение, едва там утверждались — на фоне таких тогда еще монстров, как Олег

Бойко и другие. Мало кто помнит тогдашний расклад сил. Березовский и К° только начинали. Деньги были, но возможностей войти в большой бизнес — немного. Не было еще никакой «Сибнефти» и прочего.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Ищите, кому выгодно... И в этом смысле появилось несколько толковых материалов о рекламном рынке и Лисовском, о том, что последний мог быть заинтересован в смерти Влада; публикации, основанные на холодном и внятном анализе фактов. Влад был в положении человека, от которого многое зависело, в том числе и большие деньги. Могло это вызвать напряжение? Да, конечно. Была еще какая-то дребедень, что Влад занялся нефтяным бизнесом. Когда я стал узнавать, на чём это могло быть основано, то не получил никаких фактов. С моей точки зрения, это чья-то придумка. Одна из. Но с другой стороны, ясно, что для того чтобы пойти на такой шаг, как убийство, у заказчика должны были быть веские причины. После случившегося мы находились в шоке. Ничего не предполагали. Ходили все без охраны, потому что ничего не боялись и потому что жили в благоприятной, как нам казалось, среде, ни с кем не конкурировали. Так вот... Для того чтобы убить, нужны сильные мотивы. А сильные мотивы — это либо сильные патологические мотивы, либо сильные меркантильные мотивы. Иного быть не может. Патологическими я называю мотивы, не связанные с деньгами. Это ревность, ненависть. И все же деление денег — гораздо более вероятная версия.