Владислав Листьев: Послесловие

Корр.: Третья версия: Листьева убили сами власти. Собственно, если верно, что власти и бандиты — одно и то же и отличаются только как профессиональные бандиты и художественная самодеятельность, то эта версия пересекается с предыдущей. Эта версия подтверждается массой свидетельств о том, что чем-то вроде бандитской «малины» был до недавнего времени Кремль. Именно в Кремле, по свидетельству бывшего руководителя Национального фонда спорта, Коржаков вымогал у него деньги и получал так называемую помощь на миллионы долларов; и сам Коржаков рассказывал, что в Кремле выслушивал заказы на убийство. С такими нравами было бы совершенно естественным предположить, что власть могла устранить неугодного человека силами спецслужб или силами подведомственных бандитов вовсе не за то, что Листьев встал на пути их бизнеса, а просто, например, чтобы затруднить появление ОРТ. Думаю, эта версия пересекается и со следующей. В кулуарах прокуратуры говорят, что им непозволено трогать людей с положением, потому что возникнут проблемы. Имеются в виду и люди у власти, и наэто указывают прямо, и также друзья Влада, известные тележурналисты.

Петр ТРИБОЙ: Я возглавил бригаду в октябре 96-го года, и мне ни один из близких людей не позвонил, не счел возможным поинтересоваться хотя бы, как идет хоть следствие. Это люди же известные, мы знаем, могли бы поинтересоваться, как все происходит. Но никто не звонил. Более того, даже, по моему мнению, такая была занята ими какая-то неконструктивная позиция. Даже, можно сказать, граничащая с противодействием. Почему? Потому что многие из них отрицают очевидный факт. Они знают, о ком речь идет, и некоторых пришлось уличить во лжи. Но я думаю, что в ближайшее время у нас будут еще документы в отношении некоторых лиц. И мы их предъявим обязательно и посмотрим, как они их будут комментировать. Помощи от них не было никакой.

Корр.: Следователь похож на честного человека. Его утверждения подкрепляются догадками, которые люди опасаются произносить перед камерой, что друзья Влада боятся, что если вся их деятельность будет проверена досконально, то вскроется много неприятных обстоятельств, в том числе не вполне законных.