Владислав Листьев. Послесловие…

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Володя Мукусев с самого начала был одним из ведущих программы. К моменту возникновения «Взгляда» он уже имел большой телевизионный опыт. Он делал действительно хорошие материалы и чувствовал себя профессионалом рядом с новобранцами. Таким образом он себя и позиционировал. В начале все работали вместе, сидели в одной студии. Потом у ребят стали появляться опыт и мастерство. Они уже перестали чувствовать себя зеленью, молодняком, хотели полностью отвечать за то, что делают. Вот тогда «Взгляд» и разделился на несколько бригад. Поскольку программа была большой и еженедельной, технологически это было даже выгодно. Мукусев чаще всего работал с Политковским и Ломакиным, а Влад, естественно, с Любимовым и Захаровым.

АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. Володя по натуре солист. Он не очень верил в затею со «Взглядом», а когда увидел, во что выросла передача, было уже поздно. Он не мог простить ребятам успеха. В какой-то момент меня заставили сделать его ведущим.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Первый наш конфликт с Мукусевым запомнился как довольно идиотский. Едем мы однажды после эфира на машине, травим что-то про «Взгляд», говорим взахлеб, предлагаем идеи, что-то выдумываем на ходу — такой поток сознания - как и что можно сделать. В общем, рассказываем старшим товарищам свои соображения. Выходим, и вдруг наш старший товарищ Володя Мукусь поворачивается и говорит: «Ребят, да вы чего так напрягаетесь, все равно в моей программе вы больше трех рублей не получите». Это на полном серьезе. Мы с Владом охренели. А Мукусь был тогда ответственный выпускающий, мы от него зависели.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Молодые ребята были скорее западного плана, а Володя — такой отечественный журналист, без всякого уничижительного смысла в этом определении. Но со временем в распределение сил вмешался зритель, который выбирал именно молодых свежих ребят. Они становились все более популярными, и мне кажется, что Володю это довольно сильно уязвляло, бесило то, что пальма первенства переходит к незаслуженно — с его точки зрения — легким, непрофессиональным людям. Мне кажется, что он это глубоко переживал, что и вылилось в известное выступление в «Огоньке».

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Конфликт разрастался. В декабре 90-го Мукусев дал интервью Анастасии Ниточкиной. Ниточкина испугалась давать этот текст: учитывая, так сказать, враждебное окружение, она понимала, что наезд шел на своих. Показала это интервью мне. Я сказал: «Печатайте, если считаете нужным».

АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Я застал тот момент, когда Мукусев давал свое интервью, но не придал этому значения, просто не знал, о чем он рассказывал корреспондентке. Потом этот материал вышел, что явилось для всех полной неожиданностью. Володя, в целом рассказав правду, никого из нас не предупредил. Это было его главной ошибкой. Поэтому он и оказался в одиночестве. На самом деле я мог бы его поддержать, но не сумел этого сделать, скажу честно, и он воспринял это как предательство. Влад в этом отношении всегда был человеком команды. И не высказывался определенно.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. В конце декабря 90-го мы сделали спецвыпуск «Взгляда» из Финляндии. В это же время состоялось знаменитое выступление Шеварднадзе о грядущей диктатуре. Когда мы вернулись, уже было решение о запрете «Взгляда». Думали, рассосется, но не рассосалось. Мы тогда собрали шахтерский митинг, организовали фестиваль «Рок против террора». Вот на таком фоне состоялось выступление Володи Мукусева. Большего подарка коммунистам трудно было себе представить. Потом мы все собрались, вызвали Мукуся. Говорили ему: «Ну не любишь ты нас и никогда не любил, понятно. Но потерпи, дурак, откроют нас, и напечатаешь свою хреновину». Никто ничего не делал для того, чтобы Володю выгнать. Просто вся молодежная редакция отказалась с ним работать. Маслюков, Ворошилов, Сагалаев, Лысенко — все приехали. Сказали Володе, что он дурак и говно.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Мне кажется, больше других переживал сам Лысенко, потому что Володя и о нем высказывался довольно скверно. Для нас было понятно, что человек, который так много негативного из себя на других выливает, просто болен. Это болезнь. Есть болезни, которые лечатся, а есть неизлечимые. Кто-то живет, нося всю жизнь вирус. И с этим ничего нельзя сделать. Вирусу удобно в этом организме, есть почва. Володина почва — это тщеславие. После опубликованной им статьи никто не согласился с ним работать. Вот и все.

АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. Когда я ушел в председатели ВГТРК, руководителем программы стал Андрей Шипилов. Конфликт исподволь продолжался. Я приехал из командировки, и мне сказали, что в «Огоньке» должна выйти одна очень неприятная статья о «Взгляде». Я пытался позвонить в журнал, но Коротича не оказалось на месте. Я так и не сумел понять, как эта статья выходила, все кивали друг на друга. Когда статья Мукусева вышла, мне стало довольно противно. Володя не вызывает во мне ничего, кроме жалости. Хотя, к слову, он на этой жалости многое строил в своей судьбе. Главное то, что он полностью остался в той, прошлой, жизни и в своих прошлых обидах.