Владислав Листьев. Послесловие…

* Справедливости ради надо сказать, что гастролями «Взгляда» занимался не только Штульман.

Владик частенько и использовал заготовленные шуточки. Где-то на третьем выступлении совершенно тупеешь, чувствуешь себя абсолютно выжатым: энергетические затраты огромные. Это же не актерский номер, где все отработано и можно пройти на технике. И ползут уже такие вялые, сонные мысли: значит, сейчас нужно успеть получить «бабки», посидеть с организаторами и начальством, съесть свой салат оливье и выпить водки, потом провести время с девушками. Главное, чтобы не повезли к бандитам в загородную баню. Это было самое нудное. Долго куда-то везут, а когда привозят, все одно и то же: собираются эти хари, с которыми о чем-то надо говорить, их специально заготовленные девки, от которых нельзя отказываться, потому что будет обида, опять водка, опять салат оливье. А деньги раньше не отдадут, потому что у них такая, видите ли, программа. А на следующий день идут ходоки: поэты, которых не печатают, девушки, которых не любят, сумасшедшие, которым некуда идти, доярки, у которых председатель колхоза спер какие-то кирпичи, председатель колхоза с жалобами на другого председателя и т.д. И все к нам. Владика любили больше: у него был очевидный образ ловеласа, а я считался все-таки таким колючим. Так подползали. к нам всегда через Влада. И естественно без конца предлагали выпить.

АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. Иногда и я ездил с ребятами на эти гастроли. Это по тем временам был очень неплохой заработок. На телевидении мы получали гроши. У Влада выходило что-то около 140 рублей в месяц. А весь «Взгляд» стоил от силы 500. А тут из одной поездки мы привозили свою месячную зарплату. Помню, что с нами был Миши Грушевский. Ребята ему задавали вопросы, а он на них отвечал от имени Горбачева, которого блестяще имитировал. Потом шли комментарии. Это было нечто. Естественно, выступал и Влад. А надо скапать, что у него все было всегда изумительно отрепетировано и подготовлено. И для нас, мерзавцев, не было большего удовольствия, чем сбить его с накатанной колеи. И вот и этой поездке с Владом была очень интересная девушка. После выступлений, как водится, собрались выпить, и тут впервые Влад отказался. Так появилась Альбина.

У меня ощущение, что в этот момент произошла какая-то сублимация тех сил, что пропадали в загулах. Влад ушел в работу. И безусловно, сказалось честолюбие, которое, вероятно, сумела разбудить Альбина.

«ЕСЛИ

БЫЕГОСНЯЛИСЭФИРА

,НАЧАЛАСЬБЫРЕВОЛЮЦИЯ...»

АЛЬБИНА. Когда мы познакомились, все происходило невероятно стремительно. Менялось все — страна, мы сами. О прошлом мы с Владом в тот период почти не говорили. Слишком все бурно происходило в настоящем, и слишком много надежд было на будущее. В первый месяц знакомства мы рассказывали друг другу одни истории, через какое-то время другие. Первое время больше всего говорили с ним о профессии. У нас были совсем разные формы существования. Когда он был ведущим «Взгляда» — это была одна история. Когда возникла телекомпания «ВИД» и появились другие нагрузки, ответственность перед людьми — другая.

То, что люди иногда проходят за всю жизнь, мы прошли очень быстро. Менялось все: наши возможности, желания, то, что мы могли себе позволить и что не могли, был у нас дом или его не было, есть или нет обязанности по отношению к другим, и так далее.

А познакомилась я с Владом на самом деле даже не поворачиваясь... Я окончила училище, работала в музее. Была уверена, что сначала человек работает на имя, потом имя на человека. Безумно любила свою профессию. Это был целый мир для меня. И остался. Тот мир, который я полностью принимала и где меня ничто не раздражало. Степень погружения была абсолютная. После музея вечерами я приезжала в мастерскую на Масловке — ее мне уступил один из моих знакомых, с которым я работала. У него там собирались друзья. Одна из подружек работала в молодежной редакции, она и привела Влада. Я в этот момент работала. Просто сказала: «Здравствуйте», — и все. Потом мы общались несколько дней довольно большой компанией, у каждого была своя жизнь. И вот однажды я позвонила в мастерскую, и консьерж сказал, что меня несколько часов ждет внизу какой-то молодой человек. Это была весна — ранняя и довольно холодная. Оказалось, Влад просидел там часов пять. Я подумала: Боже мой, ему что, нечем заняться? Что-то здесь не так...